История рода Фон Мекк

Неудобная фамилия

25 - 31 января 2006   № (3)1805

источник: http://rosvesty.ru/1805/culture/669-neudobnaya-familiya/

<<---- к списку статей----<< 

Из окон музыкального магазина Мюллера на Петровке с третьего этажа на мостовую толпа сбросила роскошный концертный рояль. Разграблен был кондитерский магазин «Эйнем». Рассказывали, что в толпе кто-то истерично кричал: «Во всем виноват фон Мекк! Бить его! Идем бить Мекка!» До этого, правда, дело не дошло. Но каково было это слушать известному русскому предпринимателю председателю правления Московско-Казанской железной дороги Николаю Карловичу фон Мекку.

Семейство Мекк не нужно было особо представлять в то время в России. Для всех эта фамилия ассоциировалась с огромным богатством, каким владели ее члены, создав себе имя и известность строительством и эксплуатацией российских железных дорог. Начало этого дела положил еще в середине XIX века обрусевший прибалтийский немец Карл Федорович фон Мекк, талантливый инженер-строитель, выпускник Петербургского корпуса инженеров путей сообщений. Когда он женился на 17-летней дочери рославльского помещика Наде Фраловской, он и не предполагал, что благодаря ее энергии, практичному уму и деловой хватке ему суждено будет стать одним из «олигархов», создававших из ямщицкой России могучую железнодорожную державу.

Как-то, уже на закате своих дней, Надежда фон Мекк писала Чайковскому: «Ведь я не всегда была богата, большую часть своей жизни я была бедна, очень бедна... Положения моего мужа я не в состоянии была выносить и, наконец, стала просить, умолять его бросить службу, а на его замечание, что тогда нам нечего будет есть, я отвечала, что мы будем трудиться и не пропадем, но когда он, наконец, согласился исполнить мою неотступную просьбу и вышел в отставку, мы очутились в таком положении, что могли проживать только двадцать копеек в день на все. Тяжело было, но я ни одной минуты не жалела о том, что было сделано. Это было не последнее тяжкое положение в материальном отношении, а о нравственных страданиях, какие достались на мою долю в жизни, и говорить нельзя...»

Если вспоминают эту женщину, то, как правило, только в связи с ее многолетней заочной дружбой с великим русским композитором П.И.Чайковским и его «спонсированием» ею. И мало вспоминают о той роли, какую она играла в дворянско-промышленной Москве XIX века. В частности, как владелица и совладелица нескольких железных дорог, обладательница многомиллионного состояния.

Когда летним июньским днем 1997 года открывали под Рославлем на Смоленщине скромный памятник на месте, где была когда-то усадьба Фраловских и где родилась и жила с мужем Надежда Филаретовна фон Мекк - это было очень неординарное событие. И не только для деревни, где это происходило. Это означало, что наконец-то фамилия эта и капиталистка фон Мекк обретали признание на государственном уровне. До этого события власти всячески старались или не упоминать, или не замечать, или просто игнорировать эту семью и ее существование в истории России. Музеи, связанные с именем Чайковского, конечно, не могли не признать заслуг Надежды Филаретовны, но делалось это как-то вынужденно, с оговорками и разными ярлыками, навешиваемыми на эту женщину и ее мужа: магнаты, богачи, миллионеры, капиталисты, т.е. значит не очень хорошие и не очень честные люди. В России не было и нет ни одной мемориальной доски или хотя бы скромного указателя с этой фамилией. Так, на здании Казанского вокзала, построенного на средства Н.К. Мекка и фактически в соавторстве его с архитектором А.В. Щусевым, вы не найдете об этом ни слова. Так, на «фонмекковском» московском доме на Мясницкой или на Браиловском дворце, где бывал Чайковский, нет и следа этой фамилии. Получилось, что Чайковский жил в чьих-то домах, дворцах, а в чьих - неизвестно.

Однажды, через три года знакомства фон Мекк задала Чайковскому неожиданный вопрос: «Вам хотелось бы, чтобы вам памятник поставили?.. Я заглянула в себя и спросила себя о том же; хотя я вполне ограждена от такого величия, но тем не менее я почувствовала такое неудовольствие, такое отвращение, представив себе свою фигуру или свой бюст, торчащий на каком-нибудь пьедестале с непрошеною надписью о таких-то деяниях, что обрадовалась ужасно сознанию того, что ведь мне такая опасность никогда не угрожает» (Аркашон, 7 авг. 1880 г.). Власти, конечно, не могли знать и читать этих строк фон Мекк, но делали все, чтобы следов ее на земле было поменьше.

Посетители Дома-музея Чайковского в Клину, заканчивая экскурсию в нижнем этаже, в столовой композитора, замечают большой овальный портрет Надежды Филаретовны. И, конечно, возникают всяческие вопросы о ней.

С 1930 года на все вопросы экскурсантов, живы ли кто-нибудь из потомков этой таинственной меценатки, которую Чайковский назвал «моим лучшим другом», экскурсоводы, стыдливо опуская глаза, неизменно отвечали: «Нет, никого не осталось».

Да, такова была негласная инструкция для работников этого музея, данная им после того, как в 1929 году был расстрелян по приговору коллегии ГПУ сын Н.Ф. фон Мекк - Николай Карлович, обвиненный во «вредительстве» на транспорте. А тем не менее, в СССР, во Франции, Англии, Польше, США и даже в Перу в то время проживало около 50 человек детей, внуков, правнуков - потомков этой неудобной для властей фамилии. И, пожалуй, только благодаря им мы имеем сегодня возможность проследить судьбы членов этого семейства, то есть то, что осталось за рамками писем, которые писали Мекк и Чайковский друг другу на протяжении 13 лет и которые составили целых три тома.

Самая яркая личность из всего большого семейства фон Мекк - это ее сын Николай. Он и стал продолжателем дела своих родителей. Это он на протяжении 27 лет, с 1891 по 1918 год, возглавлял Московско-Казанскую железную дорогу. Это при нем сеть железных дорог России, построенных его отцом, получила дальнейшее развитие и все технические усовершенствования. Это он начал вводить электрички и с группой инженеров разрабатывал проект прокладки в Москве метро. Это при нем для рабочих «Казанки» были построены на станции Кратово (б.Прозоровская) Железнодорожное училище, библиотека, дешевые жилые дома, школы, больницы, детские сады. Здесь, конечно, надо вспомнить и архитектора А.Щусева, который, кроме Казанского вокзала, строил от Москвы до Урала почти все вокзальные и станционные здания, вплоть до пакгаузов и водокачек, которые и сегодня смотрятся как маленькие шедевры. В железнодорожном мире авторитет Н.К. Мекка был очень высок.

В советское время фамилия фон Мекк переживала откровенно враждебное к себе отношение. Еще бы: «бывшие буржуи», которым, конечно же, нельзя доверять. И хотя Николай Карлович после революции получил предложение Латвийского правительства занять должность министра путей сообщений, он от этого отказался, считая, что и в новой России сможет еще принести пользу. Его взяли на работу в Наркомат путей сообщений консультантом, а потом и начальником экономического отдела, читал он и лекции в Техническом училище.

Но «органы» в покое его не оставили. Как отмечает его внучка Татьяна (Москва), арестовывали Николая Карловича 13 раз, по самым разным поводам. Когда началось дело о вредительстве на транспорте, фон Мекка, конечно же, арестовали.

Слово А.И. Солженицыну. Полистаем «Архипелаг ГУЛАГ»:

«И какие же изощренные злодеи были эти старые инженеры, как же по-разному сатанински умели они вредить! Николай Карлович фон Мекк в Наркомпути притворялся очень преданным строительству новой экономики /.../ и любил давать советы. Один такой самый вредный его совет был: увеличить товарные составы, не бояться тяжелогруженых. Посредством ГПУ фон Мекк был разоблачен (и расстрелян): он хотел добиться износа путей, вагонов и паровозов и оставить Республику на случай интервенции без железный дорог!..»

Уже в наши дни нашлись неравнодушные люди, которые сделали очень многое для сохранения памяти об этой семье в России. Вот и тот памятник под Рославлем поставлен был старанием и упорством местного краеведа Сергея Сергеевича Иванова и его супруги, работницы краеведческого музея. Эти люди документально установили местоположение родового гнезда Надежды Филаретовны, усадьбы Фраловских, где 175 лет назад, 28 января (ст. стиля) 1831 года она родилась. Здесь, на окраине деревни со странным названием Сырокоренье (ныне Новоселки) прошло ее детство, здесь выдавали ее замуж за инженера Карла фон Мекка, начальника участка строительства шоссе Москва-Варшава, проходившего в этих местах.

Неизвестно, какие чувства испытывали приглашенные немногие потомки Надежды Филаретовны, когда инициатор увековечения этого места С.С. Иванов вел, опираясь на палку, экскурсию по... поросшим бурьяном канавам, и показывал: «Здесь была кухня Фраловских, здесь вход в усадьбу, а там, где яма - хранилище продуктов и погреб...» Но, безусловно, вид этих рытвин на краю деревни, едва различимых в темноте кустов, и остатки фундаментов не могли оставить равнодушным никого.

«В этой усадьбе прошли детские и девичьи годы Надежды Филатеровны Фраловской, в замужестве фон Мекк, - пишет С.Иванов в книге «Рославль». - Семья была в родстве с известнейшими на Смоленщине фамилиями Челищевых, Потемкиных, Лесли, Энгельгардтов. Фамилия рославльских Фраловских проходит по 3-й части родословных книг. Отец - Филарет Васильевич играл на скрипке, был страстным поклонником серьезной музыки, и это его качество перешло к дочери. От матери, Анастасии Дмитриевны Потемкиной, Надя унаследовала склонность к решительности и активной деятельности, может быть, еще и потому, что в ней была «военная косточка» предков. Ее дед по матери Дмитрий Демьянович и прадед Демьян Денисович Потемкины были офицерами - полковниками полка смоленской шляхты, любимый брат Александр тоже был военным в чине штабс-капитана. Фраловским принадлежало 1450 десятин земли».

И хотя далее Иванов пишет о фактах давно известных, стоит напомнить их тем, кто услышал о фамилии фон Мекк впервые. А таких с каждым годом, к сожалению, становится все больше.

«В продолжении супружеской жизни они имели 11 детей, четверо старших: Елизавета, Александра, Владимир и Юлия родились в Рославле. В 1850 г. строительство было закончено и в конце 1853 - нач. 1854 гг. супруги покинули родину жены и переехали в Москву. Служебной зарплаты не хватало, а семья росла и переживала период самой настоящей нужды. Надежда Филаретовна была матерью, нянькой, портнихой, секретарем мужа, учительницей. Надо было искать выход. Карл Федорович - талантливый инженер, вступил в общество Саратовской ж. д. и стал одним из подрядчиков строительства участка железной дороги Москва-Коломна, а затем единоличным строителем участка Коломна-Рязань. Дело оказалось прибыльным, и им удалось разбогатеть... У Мекков было несколько домов, имений (одно из них в Браилове, где сейчас открыт музей Чайковского и фон Мекк), солидные дивиденды давала построенная ими и принадлежавшая им Либаво-Роменская ж. д. Работали мельница, сахарные заводы, изготавливалось полотно».

Так все и начиналось.

Когда-нибудь туристские тропы пролягут, наконец, к этой деревеньке под Рославлем, где теперь стоит простенький монумент - колонна с лирой наверху. И люди узнают, что здесь жила-была незаурядная девочка, которая своим трудом и упрямством, невзирая на все людские пересуды и недоброжелательство в своей среде, сумела-таки вырваться из полунищенского быта и добиться и славы, и богатства, и уважения. Тогда это - как, впрочем, и сейчас - удавалось очень немногим.