История рода Фон Мекк
РОМАН "НЕВИДИМОК"
"Очень образованная, с детства испытывающая постоянную жажду к музыке, она завела дома небольшой, но превосходно подобранный оркестр, который умолкал только для отдыха и сна. В ее доме нашел временное пристанище выдающийся музыкант Генрих Венявский. Домашним учителем музыки у дочери Софьи (бабушки Натальи Георгиевны) был француз Клод Дебюсси, впоследствии ставший знаменитым композитором. В книге расходов фон Мекк одной из главных значилась графа "Музыка": имелась в виду помощь Московской консерватории. Эта же графа включала расходы на домашний оркестр и на молодого скрипача Владислава Пахульского, впоследствии женившегося на дочери Надежды Филаретовны - Юлии. Пахульский предназначался для той роли, какую, к примеру, исполнял при дворе князя Эстергази знаменитый Иосиф Гайдн. Но от Пахульского не требовалось сочинять музыку к какому-нибудь торжеству, достаточно было, чтобы он делал аранжировки для домашнего оркестра сочинений своего учителя Петра Ильича Чайковского.
С некоторого времени репертуар оркестра, весьма многообразного, резко сократился - играли чуть ли не одного Чайковского. Надежда Филаретовна, обладательница утонченного вкуса, одаренная абсолютным музыкальным слухом, великолепно играющая на рояле, исполняя музыку своего кумира, испытала торжество своего безмерного открытия. Никто не понимал его музыку так, как она, даже преданный ему Николай Рубинштейн (пианист и директор Московской консерватории), отвергнувший посвященный ему Первый фортепианный концерт. Это она, Надежда Филаретовна фон Мекк, осмелилась назвать Чайковского Великим. Это она открыла в нем гения, подобного Баху, Моцарту, Бетховену. Не в прославленном Антоне Рубинштейне, которому природа подарила бетховенские черты, но отказала в бетховенской творческой силе, не в руководителе "Могучей кучки" московских музыкантов М.Балакиреве, не в признанном законодателе музыкальной моды, художественном критике Стасове, а в "тихом", "маленьком", "жалком", как отзывался о Чайковском его друг юности критик Ларош, увидела она божественный свет. И тут не было ни каприза, ни оригинальничания богатой меценатки, позволяющей себе в необузданном своенравии кого- то возвышать или развенчивать, ничего, кроме безошибочного слуха, музыкального и душевного. Интуиция Надежды Филаретовны подсказывала, что рано или поздно, но наверняка при жизни Чайковского ждет мировое признание, что он станет знаменит, как ни один русский композитор, и его слава не уступит славе Моцарта. Это было для нее настолько очевидным, что она больше дивилась глухоте окружающих, нежели гордилась собственной проницательностью.
И то, что Чайковский так страдальчески-радостно, как выразилась Наталья Георгиевна, откликнулся, когда она через Пахульского попросила сделать для нее несколько переложений его произведений, подтверждает, что он смертельно устал от непонимания окружающих. Непризнанный нищий профессор консерватории и вдова-миллионерша с быстротой мысли оказались рядом, душа приникла к душе, и Надежда Филаретовна стала добрым гением русского маэстро, освободив его от унылой службы в консерватории для проявления своего творческого гения. Она предложила ему ежемесячную субсидию, которая сделала его свободным от мирской суеты и одновременно предложила свои поместья в России и виллы за границей, где композитор мог наслаждаться красотой природы и черпать вдохновение для своих сочинений. Но сразу было оговорено одно условие - они никогда не должны встречаться!
Отношения между Чайковским и Н.Ф. фон Мекк не похожи на обычные взаимоотношения в обществе. Они общались только в письмах, их взаимоотношения назвали "романом невидимок". Переписка, охватывающая период более 13 лет, уникальна по своей значимости и отражает всю суть двух незаурядных личностей. Письма были очень искренними, доверительными и затрагивали самые разные области жизни и искусства. В одном из писем Н.Ф. фон Мекк описывает свои впечатления о Первом фортепианном концерте: "Слушая такую музыку, чувствуешь, как поднимаешься от земли, как бьется сердце, туманится перед глазами, слышишь только звуки этой чарующей музыки... Господи, как велик тот человек, который доставляет другим такие минуты".
Важным для композитора было глубокое чувство, которое руководило щедростью Н.Ф. фон Мекк. Из письма к Чайковскому: "Я берегу Вас для того искусства, которое боготворю. Выше и лучше для меня нет ничего в мире".
Благодарный и тронутый ее отношением к нему, Чайковский писал: "Надежда Филаретовна, каждая нота, которая отныне выльется из-под моего пера, будет посвящена Вам!". В знак благодарности и уважения к Н.Ф. фон Мекк Чайковский посвятил ей Четвертую симфонию. На первой странице партитуры он оставил надпись: "Симфония №4. Посвящается моему лучшему другу!".
"В 1884 году дружба Н.Ф. фон Мекк и Чайковского, - продолжает свой рассказ Наталья Георгиевна, - скрепляется еще и родственными узами. Сын Н.Ф. - Николай Карпович фон Мекк, продолжатель дела отца, женится на племяннице Чайковского Анне Львовне Давыдовой (внучке декабриста). На этой свадьбе сестра жениха - юная Софья Карловна (моя будущая бабушка) знакомится с будущим своим мужем - Алексеем Александровичем Римским-Корсаковым. Чайковский, тоже присутствующий на свадьбе своей племянницы, пишет Н.Ф.: "Поговорю о впечатлении, произведенном на меня членами Вашей семьи. Соня превзошла мои ожидания относительно внешности. Держала она себя с большим тактом, чрезвычайно просто и мило. Несколько молодых людей, прельщенных ее миловидностью и, вероятно, слухами, что она не бесприданница, увивались около нее с чрезмерным усердием. Но ей это не нравилось (мне казалось) и она давала им чувствовать, что они пересаливают"...
Спустя время это родство укрепляется еще одним браком - брат моего деда - Николай Александрович Римский-Корсаков (вице-адмирал, адъютант его Величества князя Константина Николаевича, брата Александра II, потом губернатор Архангельской области. В 1904 году был директором Военно-Морской академии в Петербурге. Скончался перед революцией. Семья - в США) женится еще на одной племяннице Чайковского - Вере Львовне Давыдовой. Но несмотря на родство, Надежда Филаретовна и Чайковский так и не встретились.
Переписка составляет более 1000 писем, с большим трудом сохраненная во времена революции и репрессий родными Чайковского, Давыдовыми, фон Мекк и Римскими-Корсаковыми. В 1934-36 годах выходит трехтомник этой переписки, а затем в 1970-81 гг. - в полном собрании сочинений и писем П.И.Чайковского в 18 томах.
Переписка Н.Ф.Мекк и П.И.Чайковского прекратилась за 3 года до смерти композитора и Надежды Филаретовны, которая пережила его на 3 месяца.
В последнем письме она написала Чайковскому письмо, в котором предупредила, что "ввиду неблагоприятного поворота в ее собственных делах она не может продолжать субсидию". Переписка прекратилась из-за обострения болезни Н.Ф. (была парализована правая рука) и она глубоко страдала, что не может быть Чайковскому по-прежнему "лучшим другом", т.к. ее физическое состояние не позволяло ей писать письма. Этот разрыв был очень тяжел не только для Н.Ф., но и Чайковского. Он писал ей: "Милый, дорогой друг мой! Известие в только что полученном письме Вашем глубоко опечалило меня, но не за себя, а за Вас. Не могу вообразить Вас без богатства! Но я не могу хоть на единый миг забыть то, что Вы для меня сделали и сколько я Вам обязан. Вы, вероятно, и сами не подозреваете всю неизмеримость благодеяния Вашего. Горячо целую Ваши руки и прошу раз и навсегда знать, что никто больше меня не сочувствует и не разделяет всех ваших горестей".
Чайковский был удручен прекращением общения с Н.Ф. фон Мекк. В письмах к близким он жалуется на мрачное состояние духа. У него зарождается мысль о новой симфонии, Шестой (и последней, в которой с предельной силой раскрылась бездна человеческого отчаяния). Анна Львовна Мекк (Давыдова) - племянница Чайковского, незадолго до его кончины ездила в Ниццу навестить тяжело больную Надежду Филаретовну. Чайковский поручил племяннице поговорить со свекровью об изменившихся отношениях и узнать, чем это вызвано. Анна Львовна привезла ответ, что ничто не изменилось в добром чувстве Надежды Филаретовны к Чайковскому. Известие это очень обрадовало композитора, настроение его заметно улучшилось. Не под влиянием ли этого известия Чайковский переделал финал "Шестой симфонии", придав ей жизнеутверждающий характер.
7 ноября 1893 года оборвалась жизнь замечательного композитора. Дочь Н.Ф. фон Мекк - Александра по поручению матери возложила от ее имени на гроб Петра Ильича Чайковского венок из живых цветов с надписью на траурной ленте "Моему лучшему другу".
"История знает примеры, когда меценат становился чуть ли не вровень с тем, кому покровительствовал, - подводит итог беспримерной истории отношений между ее прабабушкой и великим композитором Наталья Георгиевна. - Но без ложной скромности можно сказать, что немногие явили такую проницательность, как Надежда Филаретовна. Ведь куда легче открыть и возвысить безвестность, нежели такого человека, как Чайковский, которого, хотя и был известным, не просто не признавали, но на его долю выпало больше брани, издевательств, насмешек, нежели похвал".
Надо заметить, что в Москве на Рождественском бульваре, 14 сохранился дом Надежды Филаретовны фон Мекк, где в ее отсутствие гостил Чайковский. Во время революции дом национализировали - сейчас там разместилось Министерство сельского хозяйства.
На Украине в Браилово, где было имение Н.Ф. фон Мекк, есть музей, там тоже черпал вдохновение композитор. А под Смоленском в г.Рославле открыт в 1997 году памятник Надежде Филаретовне на месте дома, где она родилась, выросла и вышла замуж.
В Доме-музее Чайковского в Клину также чтят память о Н.Ф. фон Мекк. Устраивая торжества по случаю знаменательных дат, связанных с Чайковским, всегда приглашают ее родственников-правнуков, внучатых племянников и др., которые по возможности участвуют в этих торжествах. А когда проходит Международный конкурс им.П.И.Чайковского, они получают пригласительные билеты...
В 1978 году, когда Наталья Георгиевна гостила в Москве, ей посчастливилось побывать на VI конкурсе. Лауреатом этого грандиозного события стал знаменитый теперь Михаил Плетнев, и она слушала исполнение произведения П.И.Чайковского, сидя в восьмом ряду. Ее соседом оказался Арно Бабаджанян, он подарил ей автограф и удивился, что Петропавловск есть не только на Камчатке, но и в Казахстане.
фрагмент статьи Шестериков В. Прабабушкины миллионы // Провинция. – 2005. – №1. – С.60-69
по информации от Натальи Георгиевны Римской-Корсаковой