История рода Фон Мекк

ruenfrdeitples

Подпишитесь и Вы будете

в курсе всех событий и

изменений на сайте.

Ваши данные не будут

переданы третьим лицам.

Состоялось торжественное открытие Императорского училища правоведения

Императорское училище правоведения

 

5 (17) декабря 1835 г. в присутствии императора Николая I и цесаревича Александра состоялось торжественное открытие Императорского училища правоведения — привилегированного высшего юридического учебного заведения.

Императорское училище правоведения было основано племянником императора Николая I, принцем Петром Георгиевичем Ольденбургским. Ещё в 1834 г. принц, назначенный к присутствию в Сенате, убедился в необходимости коренных изменений в деятельности российского суда и обратился с письмом к императору Николаю I, предложив на свои средства создать училище правоведения для обучения и воспитания будущих судей, адвокатов, юристов. Письмо было передано графу М. М. Сперанскому, который вместе с принцем выработал проект Устава и штатов училища, рассмотренный в Департаменте законов Государственного совета с участием министров народного просвещения и юстиции.

В мае 1835 г. высочайшим Указом Сенату «О приведении Устава и штатов Училища в исполнение» было учреждено училище правоведения, которое в Уставе именовалось Императорским, а принцу Ольденбургскому было поручено сделать всё необходимое для подготовки помещения и приспособления его к учебным целям. Уже в декабре училище было торжественно открыто для начала классных занятий.

Первым директором училища был назначен статский советник С. А. Пошман, первым инспектором — профессор Царскосельского лицея барон Е. В. Врангель. Училище правоведения являлось закрытым учебным заведением, что было обусловлено особым отношением к нравственному воспитанию юношества. В училище принималось не более 100 человек из сословия российского потомственного дворянства; поступающие должны были быть не моложе 12-ти и не старше 17-тилетнего возраста.

В отношении прав и преимуществ, получаемых его выпускниками, училище было уравнено с Царскосельским лицеем. Полный курс обучения первоначально равнялся 6 годам и подразделялся на начальный и окончательный. Программы предусматривали подготовку воспитанников с гимназического возраста до уровня университетского образования с практическим уклоном для государственной службы. В программу обучения, помимо общеобразовательных предметов (Закон Божий, церковная история, география, французский, славянский, латинский языки), входили история правоведения, российское законоведение, римское законоведение, практическое судопроизводство. Выпускники, которые оканчивали училище с отличием, получали чины IX и X классов и направлялись в Канцелярию министерства юстиции и правительствующего Сената; другие определялись на службу в судебные места по губерниям.

При училище была создана библиотека, состоявшая из юридической и художественной литературы на русском и иностранных языках. В библиотеке также собирался материал об официальной жизни и быте воспитанников, ставший затем основой для создания Правоведческого музея.

Для преподавания в училище приглашались лучшие профессора и правоведы Петербурга: известный юрист В. Д. Спасович, «отец русского гражданского права» Д. И. Мейер, криминалист Н. С. Таганцев, юрист-международник Ф. Ф. Мартенс, адвокат А. Ф. Кони, директор Императорского института экспериментальной медицины С. М. Лукьянов. За время своего существования училище подготовило более 2-х тыс. правоведов, среди которых такие выдающиеся государственные деятели и юристы как князь Д. А. Оболенский, принц А. П. Ольденбургский, действительный статский советник А. С. Танеев, сенатор, министр юстиции Д. Н. Набоков, прокурор Санкт-Петербургского окружного суда Н. Б. Якоби. Воспитанниками Императорского училища правоведения также являлись видные деятели русской науки и культуры: композитор А. Н. Серов, поэт А. М. Жемчужников, критик В. В. Стасов, поэт А. Н. Апухтин, композитор и драматург П. И. Чайковский, доктор медицины Н. Я. Кетчер, палеонтолог, доктор философии В. О. Ковалевский.

Училище правоведения просуществовало более 80-ти лет, оставив яркий след в истории русского права, науки и культуры. 18 июня 1918 г. решением Комиссариата народного просвещения учебное заведение было ликвидировано, а его здание на набережной Фонтанки передано Агрономическому институту.

В 1992 г. было принято решение о воссоздании бывшего училища правоведения и основании негосударственного высшего учебного заведения под названием «Школа права», позднее получившего наименование «Санкт-Петербургский институт права им. Принца П. Г. Ольденбургского». В Институте права был создан историко-музейный совет, участники которого собрали уникальные материалы об истории Императорского училища правоведения и семье Ольденбургских. Силами Совета была также восстановлена могила принца П. Г. Ольденбургского, находящаяся на месте усыпальницы рода Ольденбургских на территории монастыря Троице-Сергиевой Пустыни.

Лит.: Анненкова Э. А. Императорское Училище правоведения. СПб., 2006; Берендтс Э. Н. Русское финансовое право (лекции, читанные в Императорском училище правоведения). СПб., 1914; Демченко Е. Н. Любительское музицирование в Императорском училище правоведения // Общество. Среда. Развитие. 2007. № 2 (3). С. 45-49; То же [Электронный ресурс]. URL: http://www.terrahumana.ru/arhiv/07_02/07_02_06.pdf; Калишевский М. Императорское училище правоведения: первенец специального юридического образования в России: [о Санкт-Петербургском институте права имени принца П. Г. Ольденбургского] //Обучение & карьера. 2007. № 2. С. 60-64; Кранихфельд А. Начертание российского гражданского права в историческом его развитии, составленное для Императорского Училища Правоведения. СПб., 1843; Нарвов А. Две речи к воспитанникам Императорского училища правоведения. СПб., 1866; Пашенный Н. Императорское училище правоведения и правоведы в годы мира, войны и смуты. Испания, 1967; Соболевский В. И. Императорское училище правоведения в 1885-1910 годах. СПб., 1910.

источник: http://www.prlib.ru/history/pages/item.aspx?itemid=757


 

ИННОВАЦИИ В ОБРАЗОВАНИИ

УДК 78.03
ББК 85.313(2)
Е. Н. Демченко
 
ЛЮБИТЕЛЬСКОЕ МУЗИЦИРОВАНИЕ
В ИМПЕРАТОРСКОМ УЧИЛИЩЕ ПРАВОВЕДЕНИЯ
 
Любительское музицирование рассматривается как средство индивидуально-личностного развития воспитанников элитарного
учебного заведения. Приводятся сведения о формах музыкальной деятельности, о педагогах-музыкантах, их учениках, среди которых А. Н. Серов, В. В. Стасов, С. И. Танеев.
Императорское училище правоведения – высшее учебное заведение закрытого типа, было учреждено в 1835 г. Тогда же вышел указ Сената об
опубликовании устава и штата Училища правоведения, после чего был назначен директор училища – статский советник С. А. Пошман, а также
первый инспектор, им стал профессор лицея барон Е. В. Врангель.
Училище открылось 5 декабря 1835 г. Создавалось оно по инициативе племянника императора, принца П. Г. Ольденбургского. Он же стал
попечителем училища, на его средства был приобретен и обустроен дом, в котором оно помещалось вплоть до своего закрытия в 1918 г. По оценке современников, дом с переделкой и «первоначальным обзаведением» стоил более 1000000 рублей, но «принц не останавливался перед денеж-
ными тратами и впоследствии»
1
.
Училище правоведения было названо императорским, поскольку оно было поставлено под особое покровительство императора Николая I.
Цель учреждения училища – «для образования юношества на службу по части судебной»
2
. Воспитанников принимали «только из сословия потомственного российского дворянства». В дополненном уставе от 1838 г. требования по приему ужесточаются: прием воспитанников осуществлялся «только из сословия древнего потомственного российского дворянства, внесенного в VI часть родословной книги»
3
. С 1868 г. стали принимать детей военных чинов не ниже полковника, а гражданских – пятого класса или статского советника.
Воспитанники принимались в низший, 7 класс, с 12 лет, а в приготовительное отделение, созданное в 1847 г., с 10 лет.
Училище, окруженное особыми заботами императора, в отношении прав и преимуществ, получаемых при выпуске, было уравнено с Царскосельским лицеем. Выпускались с чином 9-го, 10-го, 12-го класса (титулярный советник – губернский секретарь). Лучшие выпускники определялись, в основном, в Министерство юстиции и правительственный Сенат, а другие – в «прочие судебные места по губерниям, сообразно успехам в науках каждого из них»
4
. После лицея и Пажеского корпуса Училище правоведения считалось самым престижным учебным заведением в Санкт-Петербурге.
В жизни каждого учебного заведения искусство играло далеко не последнюю роль. В Училище правоведения со времени основания в течение
пятнадцати лет музыка занимала исключительное место в жизни воспитанников. Любителями музыки были принц П. Г. Ольденбургский и первый
директор С. А. Пошман (1835–1847). При открытии в училище поступило много одаренных мальчиков, до этого учившихся играть на музыкальных
инструментах, в их числе А. Н. Серов и В. В. Стасов. А. Н. Серов с первого года обучения возглавил музыкальный кружок воспитанников. Бывший воспитанник училища М. М. Молчанов писал: «Принц, одаренный от природы нежной, чувствительной душой, любил все изящные искусства и
особенно музыку. Он сам сочинял музыкальные пьесы и хорошо играл на фортепиано, а поэтому неудивительно, что музыка в Правоведении про-
цветала… А что врезалось о Серове в память, так это удовольствие, которое тогда доставляла мне (а конечно, и другим) его игра на виолончели…
Когда небольшая фигура Серова поднималась на эстраду и смычок в его руке касался струн виолончели, тогда водворялась тишина, напрягались
общее внимание и слух и не хотелось верить, что слушаешь игру ученика, а не опытного, известного уже артиста»
5
. А. Н. Серов действительно привлекал своей игрой большое количество слушателей, поэтому не удивительно, что вокруг него вскоре образовался музыкальный кружок. Одни из его членов принимали личное участие в выступлениях, другие были только слушателями. Входивший в кружок В. В. Стасов называет фамилии основных исполнителей тех лет: на фортепиано играли С. Танеев и Н. Полянский, на скрипке – Н. Коржевский и В. Клебек; А. Волоцкой,
П. Зубов и Н. Погуляев были регентами хора, остальные участники под впечатлением от успехов своих товарищей тоже начали брать уроки игры
на разных инструментах, так, например, князь Д. Оболенский играл на контрабасе, а Л. Вистингаузен – на флейте
6
.
Коллектив юных музыкантов собирался по вечерам, слушателей приходило довольно много, около сорока человек, что составляло почти
половину воспитанников. Конечно, начальство вскоре заметило столь страстную увлеченность учащихся музыкой – принц Ольденбургский,
часто посещавший училище, стал проявлять большую заинтересованность в творческих успехах своих воспитанников.
Первый учитель музыки К. Я. Карелль (1835–1853), финн по происхождению, по словам В. В. Стасова, отличался небольшим талантом, но музы-
ку любил «страстно, до самозабвения». С большим энтузиазмом учил он воспитанников игре на всех музыкальных инструментах, однако вскоре
понял, что одному человеку весьма трудно справиться с такой задачей, по
этому администрация пригласила нескольких внештатных преподавате
лей музыки. Почти сразу по прибытии в Петербург (в 1838 г.) знаменитый 
педагог, композитор А. Л. Гензельт начал учить лучших воспитанников
училища игре на фортепиано. Практически он стал инспектором музыкального образования в училище. Игре на виолончели учил К. Кнехт,
первый солист театрального оркестра, позже его сменил профессор Петербургской консерватории К. Б. Шуберт, игре на других струнных и духовых инструментах обучали солисты театрального оркестра. В. В. Стасов писал о А. Л. Гензельте, что его ученики «восхищались, как умели и могли,
его сочинениями и игрой, и считали себя счастливыми, что у нас такой учитель»
7
. Помимо обучения воспитанники брали уроки на дому у иных музыкантов, например, В. В. Стасов – у А. А. Герке. Пению учил Ф. М. Линицкий (1835–1838), затем Г. Я. Ломакин (1838–1871, 1879–1882). Со временем количество музыкантов увеличилось так, что в перерывах между лекциями в училище отовсюду раздавались звуки музыки – «играли на нескольких фортепиано, на скрипках, флейтах, виолончелях, контрабасах»
не только в специальных комнатах, а везде, где только можно. Такое увлечение музыкой имело и отрицательные стороны. Некоторые из обучавшихся музыке не были в этом заинтересованы, и они то бросали занятия, то возобновляли их. Поэтому С. А. Пошман в 1839 г. отдал такое распоряжение учителю музыки К. Я. Кареллю: «Признав нужным постановить, чтобы воспитанники без разрешения моего ни начинали учения музыки, ни оставляли оного по своему только произволу, я извещаю Вас о том для надлежащего исполнения, об учащихся же пению и музыке воспитанников прошу Вас представить ко мне ведомость по прилагаемой форме»
8
.
Поощряя музыкальные успехи воспитанников, принц П. Г. Ольденбургский организовал серьезные концерты, в которых вместе с лучшими учениками выступали известные русские и иностранные артисты – С. Тальберг, Г. Росси, К. Липинский, О. Булль, А. Дрейшок, Л. Мейер и другие. Эти концерты проводились в апартаментах принца, в помещении училища, или на квартире директора, сестра которого была замечательной пианисткой. У принца такие вечера устраивались всегда неожиданно, и были очень теплыми, «семейными». Вот как описывает один из них выпускник училища М. М. Молчанов: «В высоких, ярко освещенных залах было так тепло, так весело, так уютно. Было много цветов. Пахло гиацинтами. Все правоведы разбрелись по комнатам. Принц, довольный, молодой и счастливый, ходил между нами с С. А. Пошманом под руку. Супруга принца, окруженная семейством, сидела тут же. Кто-
то из лучших училищных пианистов, если не ошибаюсь, Платон Вакар, играл на рояле»
9
. Воспитанники любили посещать такие вечера, «семейному» их характеру способствовало еще и то, что здесь они освобождались от строгого придворного этикета. Вечера стимулировали интерес воспитанников к посещению театров и концертов. В. В. Стасов отмечает, что, стоило воспитанникам лишь один раз услышать игру З. Тальберга, как они старались получить пропуск на другие его концерты. Помимо приглашений на вечера, принц часто присылал воспитанникам билеты на оперы и балеты, шедшие в то время в Петербурге, о чем упоминают К. П. Победоносцев и Л. И. Бутовский
 
 
Музыкальные вечера у принца проводились «для образования и развития вкуса» воспитанников, тогда как на концертах в училище они
уже сами формировали вкус слушателей, выступая в качестве артистов. В. В. Стасов вспоминает, что к концертам готовились «с замиранием
сердца», а после долго их обсуждали. Сюда съезжалось множество титулованных особ, среди них был даже министр юстиции В. Н. Панин.
Программы печатались на французском языке. Иногда приглашали небольшой оркестр, выступали солисты, воспитанники играли ансамблем
на нескольких роялях, пел хор училища. М. М. Молчанов вспоминает, что порой играл военный духовой оркестр, а если приглашали воспитанниц других учебных заведений, то после концерта обязательно были танцы. В учебных планах училища танцам вообще отводилась значительная роль, поэтому обучали им специально приглашенные педагоги.
После выпуска В. В. Стасова, примерно до начала 1850-х гг. музыкальная жизнь в училище протекала очень бурно. К. П. Победоносцев, поступивший в училище в 1842 г., в своих воспоминаниях говорит об увлечении хоровым и сольным пением. Пели романсы, цыганские, гусарские
песни, большим успехом также пользовались итальянские арии, которыми «все бредили» после появления в Петербурге Д. Рубини и П. Виардо
Количество инструментов, которыми владели воспитанники, увеличилось – появился английский рожок. Весной пели хором в саду, превосходно звучал церковный хор под управлением Г. Я. Ломакина. Концерты в училище и у принца продолжались. На них выступали известные музыканты (например, К. Шуман). Продолжали участвовать и талантливые воспитанники – в их числе будущий композитор Н. Ф. Христианович, бравший уроки у А. Л. Гензельта.
В 1848–1849-х гг. директора С. А. Пошмана сменил князь Н. С. Голицын. Позднее у одного из воспитанников нашли какие-то «вольнодумные
записки», и на пост директора был назначен генерал-майор А. П. Языков, который требовал строгой солдатской дисциплины, ввел наказание учащихся розгами. Штатских воспитателей заменили военными, которые завели в училище очень строгие порядки.
К началу 1850-х гг. концерты у принца, а потом и в училище постепенно прекратились, так как интерес П. Г. Ольденбургского к училищу заметно угас, и он занялся другими учебными заведениями. С введением строгой дисциплины отношение начальства к искусству сменилось: «Уроки музыки приобретают характер казенный, а отсутствие концертов лишает их своей притягательной силы. Даже посещение воспитанниками театров и концертов в педагогических целях ограничивается праздничными днями, и ни о каких экстренных отпусках не могло быть и речи»
. Примерно до конца 1880-х гг. искусство было под властью строгой дисциплины, существовали лишь небольшие музыкальные кружки, деятельность которых не выходила за их пределы. В число воспитанников тех лет входили П. И. Чайковский, М. И. Чайковский, А. Н. Апухтин, А. Н. Молчанов, В. Л. Величко, князь М. Н. Волконский – все они внесли немалый вклад в развитие русского и мирового искусства.
В годы учебы П. И. Чайковского учителем музыки был владелец фортепианной фабрики Ф. Беккер (1853–1863). Тогда только пение входило в обязательную программу – воспитанники пели в хоре церкви при училище под управлением Г. Я. Ломакина. Параллельно П. И. Чайковский брал уроки у Р. Кюндингера, придворного пианиста.
С 1880-х гг. казенная атмосфера постепенно исчезла: опять начинаются концерты, воспитанники увлекаются драматическим искусством – в училище ставятся любительские спектакли по произведениям И. Гете, Ф. Шиллера, М. Майкова и др. В 1886 г. был поставлен первый спектакль.
Выпускник училища Г. П. Сюзор отмечает, что спектакли и концерты отличались высоким мастерством, «большой художественностью и вкусом», так как в те годы училось много воспитанников, обладавших «драматическим и вокальным талантом»
. В 1893 г. был поставлен отрывок из оперы М. И. Глинки «Руслан и Людмила», ставший, правда, единственным случаем постановки в училище оперы в сопровождении хора и оркестра. С 1863 г. до начала 1900-х гг. учителем фортепиано был Ф. Ф. Дей, с 1901 г. – Э. В. Клозе, с 1910 г. – Г. И. Романовский. Классное пение с 1901 г. преподавал Г. А. Казаченко, церковному пению обучал А. И. Громов.
Таким образом, музыка была неотъемлемой частью жизни воспитанников училища правоведения. Любительское музицирование осуществлялось в формах инструментального исполнительства (индивидуальных уроков, выступлений на концертах и музыкальных вечерах); вокального исполнительства (индивидуального пения, пения в ансамбле, пения в хоре); театральных постановок. Любительское музицирование оказывало существенное положительное влияние на становление личности воспитанников, многие из которых (композиторы, музыкальные критики, просвещенные любители) внесли огромный вклад в развитие отечественного музыкального искусства. По сути музыкальное воспитание в Императорском училище правоведения являлось одним из прообразов инновационного подхода в образовании.
 
1
Сюзор, Г. П. Ко дню LXXV юбилея Императорского училища правоведения. – СПб.,
1910. – С. 26.
2
Там же. – С. 116.
3
Там же. – С. 121.
4
Там же. – С. 118.
5
Молчанов, М. М. Полвека назад. Первые годы Училища правоведения в Санкт-Пе-
тербурге. – СПб., 1892. – С. 15.
6
Сюзор, Г. П. Ко дню LXXV юбилея Императорского училища правоведения. – СПб.,
1910. – С. 217.
7
Стасов, В. В. В день юбилея Гензельта // Статьи о музыке. – Вып. 4. – М., 1978. – С. 60.
8
Сюзор, Г. П. Ко дню LXXV юбилея Императорского училища правоведения. – СПб.,
1910. – С. 219.
9
Там же. – С. 220.
10
Победоносцев, К. П. Отрывки из школьного дневника. 1842–1845. – СПб., 1886. – С. 98.
11
Сюзор, Г. П. Ко дню LXXV юбилея Императорского училища правоведения. –
СПб., 1910. – С. 224.
12
Там же. – С. 227

 

Железный путь до Симбирска

Многие ульяновцы, отправляясь в Москву, обращают внимание на то, что «крайней» станцией в нашем регионе является Инза. Здесь тепловозы меняют на электровозы и… до свидания, родная область. А возвращаясь ранним утром из столицы на нашем «фирменном» поезде, после Инзы всегда произносим: «Вот мы и дома». Но мало кто из нас задумывается о том, что именно эта железнодорожная ветка впервые связала «стальной» нитью Симбирск и Россию на царской Московско-Казанской железной дороге (МКЖД).

Начало истории
Симбирское земское собрание на протяжении многих лет ходатайствовало перед правительством о строительстве железной дороги, которая связала бы Симбирск с центром и другими районами России. В 1895 году было получено разрешение на строительство участка Инза – Симбирск (Ульяновск), и 28 декабря 1898 года здесь было открыто движение поездов с ветвями к пароходным пристаням Волги.
…Во второй половине XIX века Симбирская губерния оставалась сельскохозяйственной. Из предприятий следует отметить 21 суконную фабрику в уездах. Предметом вывоза из губернии, кроме сукна и ткани, были также зерно, спирт, овчина, кожа и ремесленные изделия. Хлеб и сукно, поставляемые военному ведомству (госзаказ) и на вольный рынок, вывозились из губернии главным образом речным путем, на баржах и грузовых пароходах. Но перевозки по Волге были сезонными. А в это время и Казань, и Самара, имевшие уже железнодорожное сообщение с Москвой и Петербургом, стали обгонять Симбирск в экономическом отношении.
Поэтому Симбирское губернское земство в 1884 году обосновало необходимость провести ветку от Сызрани до Симбирска. А в этом же году был поставлен вопрос о строительстве дороги от линии Инза – Сызрань на Симбирск. К этому времени к хлопотам о строительстве пути энергично подключился и сам глава губернии В.Н. Анкинфов. Эту идею поддержал и влиятельный С.Ю. Витте, который возглавлял МПС, затем стал министром финансов и, наконец, был назначен премьер-министром Российской империи. Вставший на престол Николай II поддерживал планы строительства и 24 февраля 1897 года направил указ министру путей сообщения о разрешении обществу МКЖД производить отчуждение земель в полосе строительства железной дороги от Симбирска до Инзы. Вопрос об отводе земель под будущий вокзал в Симбирске был также обсужден в марте 1897 г.

Люди в новой форме
После проведения изыскательных работ на трассе будущей железной дороги закипела работа. Руководителем стройки стал человек, уже зарекомендовавший себя умелым предпринимателем. Это был Фон Мекк. Под его руководством началось строительство новой линии. В самом Симбирске появились люди в еще не виданной в городе форме – шинелях и мундирах МПС. Инженеры и техники селились на частных квартирах и каждое утро отправлялись в экипажах на южный городской выгон. Он располагался за Александровской больницей и земскими конюшнями. Весной здесь иной раз симбиряне устраивали пикники на природе. Летом паслось стадо, принадлежащее обывателям соседних улиц. Теперь вдоль Сызранского, Саратовского тракта, не очень оживленного даже в летнее время, начинались земляные работы. Центром их стало место близ Свияги у слободы Туть западнее пивоваренного завода. На насыпи укладывались шпалы и рельсы в направлении Вырыпаевки. Для рабочих и пришедших на заработки крестьян были возведены бараки. Характерно, что губернские власти разъяснили населению важность строительства железной дороги и удобство железнодорожного сообщения.

Депо на три стойла
К концу 1898 года завершилось сооружение и железнодорожной ветки, вокзала и депо на «три стойла». Симбирский губернатор Акимов извещает председателя Симбирского губернского земства: «Управляющий МКЖД господин Павлов телеграммой уведомил, что 28 сего декабря открывается правильное пассажирское и товарное движение по Сызранской и Симбирской ветке железной дороги от Рузаевки до Сызрани и от Инзы до Симбирска».
17 января 1899 года состоялось торжественное открытие нового вокзала. Церемония началась с молебна, в заключение которого епископ Симбирский и Сызранский Никандр объяснил присутствующим значение для Симбирска данной железной дороги. Он окропил святой водой здание вокзала, благословил присутствующих и служащих железной дороги. Выйдя на дебаркадер, так первоначально назывался перрон вокзала, священник благословил стоящий на перроне первый поезд. Затем городской глава губернского центра П. Балакпирщеков поднес члену правления МКЖД Фон Мекку хлеб-соль в знак благодарности за завершение строительства. Он произнес речь, в которой подчеркнул, что отныне железная дорога будет способствовать оживлению экономической жизни Симбирска и теперь он будет связан крепко со всеми железнодорожными линиями и городами.

Поезд времени
В начале XX века из Симбирска на Москву ходили два поезда. К ним присоединились почтовые и товарные вагоны.
В 11.22 отходил от перрона первый поезд № 3 почтово-товарно-пассажирский. В 22.12 на Москву отправлялся второй «смешанный поезд № 39». Из Москвы поезд № 3, в свою очередь, прибывал в 19.30, а 39-й – в 7.50 утра. Порядки на вокзале в Симбирске, как и везде на железнодорожных линиях, были строгими. Для каждого сословия и обладателя билета 1-го, 2-го и 3-го классов были свои залы ожидания. До объявления посадки никто не имел права находиться на перроне. За порядком, кроме дежурных служащих, следил дежурный жандарм. При посадке проводники стояли у входа в тамбур. По третьему удару колокола, когда поднимался семафор на выходе со станции, машинист, получивший жезл, давал гудок на отправление.
Расстояние от Симбирска до Москвы по железной дороге составляло 837 верст. Билет 1-го класса в 1903 году стоил
23 рубля 45 копеек, 2-го класса –13 рублей 70 копеек, 3-го класса – 7 рублей 50 копеек.
Что касается грузов, то железнодорожным транспортом к нам доставлялись из других губерний промтовары, соль, нефтепродукты (мазут, керосин), каменный уголь. За 1909 год по линии Симбирск – Инза было провезено 6 176 тысяч пудов грузов.
Развернувшееся в России железнодорожное строительство по территории Симбирской губернии вызвало неоднозначную реакцию у населения. Один из публицистов писал: «Железные дороги помешают пасти коров, а курам нести яйца. Отравленный локомотивом воздух будет убивать пролетающих над ним птиц. Дома по окраинам дорог погорят. Не будут иметь никакой цены дорожные гостиницы, они будут разорены. Паровозы могут разорваться, и путешественники будут разорваны на части».

Какими были железные дороги того времени
Трехосные паровозы, купленные в Германии, Англии, Франции, с грохотом и скрипом тащили короткие составы двухосных вагончиков. Вагоны эти также покупались за границей. Притом каждая дорога покупала вагоны для себя, не заботясь, можно ли будет использовать их на соседних магистралях. Самые большие товарные поезда состояли из 13-14 вагонов. Пассажирские – из 8-10 вагонов. Вагоны имели только ручные тормоза. Связь кондуктора с машинистом поддерживалась с помощью веревки: вдоль вагонов на крючьях была протянута веревка. При необходимости кондуктор дергал веревку, веревка дергала паровозный свисток, паровозик свистел, и машинист останавливал поезд. Вагончики работали в границах «своей» дороги. Там, где границы дороги кончались, груз перетаскивался в вагоны другой, соседней дороги.

Андрей ЛОМОВЦЕВ

18 декабря 2013 г

 

РОМАН "НЕВИДИМОК"

Надежда Филаретовна фон Мекк

"Очень образованная, с детства испыты­вающая постоянную жажду к музыке, она завела дома небольшой, но превосходно подобранный оркестр, который умолкал только для отдыха и сна. В ее доме нашел временное пристанище выдающийся музы­кант Генрих Венявский. Домашним учите­лем музыки у дочери Софьи (бабушки На­тальи Георгиевны) был француз Клод Де­бюсси, впоследствии ставший знаменитым композитором. В книге расходов фон Мекк одной из главных значилась графа "Музы­ка": имелась в виду помощь Московской кон­серватории. Эта же графа включала расхо­ды на домашний оркестр и на молодого скрипача Владислава Пахульского, впослед­ствии женившегося на дочери Надежды Филаретовны - Юлии. Пахульский предназ­начался для той роли, какую, к примеру, исполнял при дворе князя Эстергази зна­менитый Иосиф Гайдн. Но от Пахульского не требовалось сочинять музыку к какому-нибудь торжеству, достаточно было, чтобы он делал аранжировки для до­машнего оркестра сочинений своего учителя Петра Ильича Чайковского.

С некоторого времени репертуар оркестра, весьма многообразного, рез­ко сократился - играли чуть ли не одного Чайковского. Надежда Филаретов­на, обладательница утонченного вкуса, одаренная абсолютным музыкаль­ным слухом, великолепно играющая на рояле, исполняя музыку своего ку­мира, испытала торжество своего безмерного открытия. Никто не понимал его музыку так, как она, даже преданный ему Николай Рубинштейн (пиа­нист и директор Московской консерватории), отвергнувший посвященный ему Первый фортепианный концерт. Это она, Надежда Филаретовна фон Мекк, осмелилась назвать Чайковского Великим. Это она открыла в нем гения, подобного Баху, Моцарту, Бетховену. Не в прославленном Антоне Рубинштейне, которому природа подарила бетховенские черты, но отказала в бетховенской творческой силе, не в руководителе "Могучей кучки" мос­ковских музыкантов М.Балакиреве, не в признанном законодателе музы­кальной моды, художественном критике Стасове, а в "тихом", "маленьком", "жалком", как отзывался о Чайковском его друг юности критик Ларош, увидела она божественный свет. И тут не было ни каприза, ни оригинальничания богатой меценатки, позволяющей себе в необузданном своенравии кого- то возвышать или развенчивать, ничего, кроме безошибочного слуха, му­зыкального и душевного. Интуиция Надежды Филаретовны подсказывала, что рано или поздно, но наверняка при жизни Чайковского ждет мировое признание, что он станет знаменит, как ни один русский композитор, и его слава не уступит славе Моцарта. Это было для нее настолько очевидным, что она больше дивилась глухоте окружающих, нежели гордилась собствен­ной проницательностью.

И то, что Чайковский так страдальчески-радостно, как выразилась Ната­лья Георгиевна, откликнулся, когда она через Пахульского попросила сде­лать для нее несколько переложений его произведений, подтверждает, что он смертельно устал от непонимания окружающих. Непризнанный нищий профессор консерватории и вдова-миллионерша с быстротой мысли оказа­лись рядом, душа приникла к душе, и Надежда Филаретовна стала добрым гением русского маэстро, освободив его от унылой службы в консерватории для проявления своего творческого гения. Она предложила ему ежемесяч­ную субсидию, которая сделала его свободным от мирской суеты и одновре­менно предложила свои поместья в России и виллы за границей, где компо­зитор мог наслаждаться красотой природы и черпать вдохновение для своих сочинений. Но сразу было оговорено одно условие - они никогда не должны встречаться!

Отношения между Чайковским и Н.Ф. фон Мекк не похожи на обычные взаимоотношения в обществе. Они общались только в письмах, их взаимоот­ношения назвали "романом невидимок". Переписка, охватывающая период более 13 лет, уникальна по своей значимости и отражает всю суть двух незаурядных личностей. Письма были очень искренними, доверительными и затрагивали самые разные области жизни и искусства. В одном из писем Н.Ф. фон Мекк описывает свои впечатления о Первом фортепианном концер­те: "Слушая такую музыку, чувствуешь, как поднимаешься от земли, как бьется сердце, туманится перед глазами, слышишь только звуки этой чару­ющей музыки... Господи, как велик тот человек, который доставляет другим такие минуты".

Важным для композитора было глубокое чувство, которое руководило щедростью Н.Ф. фон Мекк. Из письма к Чайковскому: "Я берегу Вас для того искусства, которое боготворю. Выше и лучше для меня нет ничего в мире".

Благодарный и тронутый ее отношением к нему, Чайковский писал: "На­дежда Филаретовна, каждая нота, которая отныне выльется из-под моего пера, будет посвящена Вам!". В знак благодарности и уважения к Н.Ф. фон Мекк Чайковский посвятил ей Четвертую симфонию. На первой странице партитуры он оставил надпись: "Симфония №4. Посвящается моему лучше­му другу!".

"В 1884 году дружба Н.Ф. фон Мекк и Чайковского, - продолжает свой рассказ Наталья Георгиевна, - скрепляется еще и родственными узами. Сын Н.Ф. - Николай Карпович фон Мекк, продолжатель дела отца, женится на племяннице Чайковского Анне Львовне Давыдовой (внучке декабриста). На этой свадьбе сестра жениха - юная Софья Карловна (моя будущая бабушка) знакомится с будущим своим мужем - Алексеем Александровичем Римским-Корсаковым. Чайковский, тоже при­сутствующий на свадьбе своей пле­мянницы, пишет Н.Ф.: "Поговорю о впечатлении, произведенном на меня членами Вашей семьи. Соня превзош­ла мои ожидания относительно вне­шности. Держала она себя с большим тактом, чрезвычайно просто и мило. Несколько молодых людей, прельщен­ных ее миловидностью и, вероятно, слухами, что она не бесприданница, увивались около нее с чрезмерным усердием. Но ей это не нравилось (мне казалось) и она давала им чувствовать, что они пересаливают"...

Спустя время это родство укреп­ляется еще одним браком - брат мое­го деда - Николай Александрович Римский-Корсаков (вице-адмирал, адъю­тант его Величества князя Констан­тина Николаевича, брата Александра II, потом губернатор Архангельской области. В 1904 году был директором Военно-Морской академии в Петербур­ге. Скончался перед революцией. Семья - в США) женится еще на одной племяннице Чайковского - Вере Львовне Давыдовой. Но несмотря на род­ство, Надежда Филаретовна и Чайковский так и не встретились.

Переписка составляет более 1000 писем, с большим трудом сохраненная во времена революции и репрессий родными Чайковского, Давыдовыми, фон Мекк и Римскими-Корсаковыми. В 1934-36 годах выходит трехтомник этой переписки, а затем в 1970-81 гг. - в полном собрании сочинений и писем П.И.Чайковского в 18 томах.

Переписка Н.Ф.Мекк и П.И.Чайковского прекратилась за 3 года до смерти композитора и Надежды Филаретовны, которая пережила его на 3 месяца.

В последнем письме она написала Чайковскому письмо, в котором пре­дупредила, что "ввиду неблагоприятного поворота в ее собственных делах она не может продолжать субсидию". Переписка прекратилась из-за обо­стрения болезни Н.Ф. (была парализована правая рука) и она глубоко страда­ла, что не может быть Чайковскому по-прежнему "лучшим другом", т.к. ее физическое состояние не позволяло ей писать письма. Этот разрыв был очень тяжел не только для Н.Ф., но и Чайковского. Он писал ей: "Милый, дорогой друг мой! Известие в только что полученном письме Вашем глубоко опеча­лило меня, но не за себя, а за Вас. Не могу вообразить Вас без богатства! Но я не могу хоть на единый миг забыть то, что Вы для меня сделали и сколько я Вам обязан. Вы, вероятно, и сами не подозреваете всю неизмеримость благодеяния Вашего. Горячо целую Ваши руки и прошу раз и навсегда знать, что никто больше меня не сочувствует и не разделяет всех ваших горес­тей".

Чайковский был удручен прекращением общения с Н.Ф. фон Мекк. В пись­мах к близким он жалуется на мрачное состояние духа. У него зарождается мысль о новой симфонии, Шестой (и последней, в которой с предельной силой раскрылась бездна человеческого отчаяния). Анна Львовна Мекк (Да­выдова) - племянница Чайковского, незадолго до его кончины ездила в Ниц­цу навестить тяжело больную Надежду Филаретовну. Чайковский поручил племяннице поговорить со свекровью об изменившихся отношениях и уз­нать, чем это вызвано. Анна Львовна привезла ответ, что ничто не измени­лось в добром чувстве Надежды Филаретовны к Чайковскому. Известие это очень обрадовало композитора, настроение его заметно улучшилось. Не под влиянием ли этого известия Чайковский переделал финал "Шестой симфо­нии", придав ей жизнеутверждающий характер.

7 ноября 1893 года оборвалась жизнь замечательного композитора. Дочь Н.Ф. фон Мекк - Александра по поручению матери возложила от ее имени на гроб Петра Ильича Чайковского венок из живых цветов с надписью на тра­урной ленте "Моему лучшему другу".

"История знает примеры, когда меценат становился чуть ли не вровень с тем, кому покровительствовал, - подводит итог беспримерной истории отно­шений между ее прабабушкой и великим композитором Наталья Георгиевна. - Но без ложной скромности можно сказать, что немногие явили такую проницательность, как Надежда Филаретовна. Ведь куда легче открыть и возвысить безвестность, нежели такого человека, как Чайковский, которо­го, хотя и был известным, не просто не признавали, но на его долю выпало больше брани, издевательств, насмешек, нежели похвал".

Надо заметить, что в Москве на Рождественском бульваре, 14 сохранил­ся дом Надежды Филаретовны фон Мекк, где в ее отсутствие гостил Чай­ковский. Во время революции дом национализировали - сейчас там размес­тилось Министерство сельского хозяйства.

На Украине в Браилово, где было имение Н.Ф. фон Мекк, есть музей, там тоже черпал вдохновение композитор. А под Смоленском в г.Рославле открыт в 1997 году памятник Надежде Филаретовне на месте дома, где она родилась, выросла и вышла замуж.

В Доме-музее Чайковского в Клину также чтят память о Н.Ф. фон Мекк. Устраивая торжества по случаю знаменательных дат, связанных с Чайковс­ким, всегда приглашают ее родственников-правнуков, внучатых племянни­ков и др., которые по возможности участвуют в этих торжествах. А когда проходит Международный конкурс им.П.И.Чайковского, они получают при­гласительные билеты...

В 1978 году, когда Наталья Георгиевна гостила в Москве, ей посчастливи­лось побывать на VI конкурсе. Лауреатом этого грандиозного события стал знаменитый теперь Михаил Плетнев, и она слушала исполнение произведе­ния П.И.Чайковского, сидя в восьмом ряду. Ее соседом оказался Арно Бабад­жанян, он подарил ей автограф и удивился, что Петропавловск есть не толь­ко на Камчатке, но и в Казахстане.

 фрагмент статьи Шестериков В. Прабабушкины миллионы // Провинция. – 2005. – №1. – С.60-69

по информации от  Натальи Георгиевны Римской-Корсаковой

Альпинизм и его роль в развитии туризма

Climbing and its role in the development of tourism

БОБЫЛЕВ Виктор ЮрьевичБобылев Виктор Юрьевич статья об альпинизме рго фон мекк

К. ист. н., доцент Заведующий кафедрой гуманитарных и социальных дисциплин Московского филиала Российской международной туристской академии, г. Москва Рабочий адрес: 105613, г. Москва, Измайловское шоссе, д. 71, стр. 5 Тел. для связи: (495) 737-7155

Ключевые слова: альпинизм, туризм, международный опыт.

Аннотация. Происходящие в современном мире процессы глобализации, диктат и воля средств массовой информации, рождающиеся стереотипы поведения требуют глубокого осмысления. В их основе лежат интеграционные волны по формированию единства восприятия мира, системы его ценностей, возможностей влияния на них. Туризм и его составляющие явились феноменом в рождении нового качества мировосприятия людей, состояния зрелости человеческого сообщества.

 

Актуальность. Процессы глобализации современного мира, диктат и воля средств массовой информации, рождающиеся стереотипы поведения требуют глубокого осмысления. В их основе лежат интеграционные волны по формированию единства восприятия мира, системы его ценностей, возможностей влияния на них. Туризм и его составляющие явились феноменом в рождении нового качества мировосприятия людей, состояния зрелости человеческого сообщества. Обращение к историческим истокам слагаемых массового туристского движения, таким, как альпинизм, раскрывает закономерности воздействия туризма на людей, показывает изменения природы человеческого мышления в процессе туристской деятельности.

Обсуждение результатов. Во второй половине XIX в. разрозненное туристское движение начинает приобретать конкретные организационные формы. Одной из них, определившей новое качество туризма и его массовый характер, стало движение любителей путешествий в горах.

Горы — это особый мир, на который издревле обращали внимание путешественники. При подъёме вверх наблюдается быстрая смена климатических зон, растительности, фауны. Более того, покорение горных вершин всегда было одним из лучших средств испытания собственной воли, мужества, смелости. Оздоровительный фактор таких путешествий был бесспорен. Издревле физические явления горной природы олицетворялись в виде проявлений сознательной воли их возможных обитателей. Олимп явился вместилищем богов, Арарат хранил останки Ноева ковчега, Фудзияма была олицетворением чистоты помыслов и духа, вершины Альп в воображении швейцарцев и дру гих народов Центральной Европынаселялись многочисленными существами. В 1786 г. было совершено первое восхождение на высочайшую вершину Альп — Монблан. В 1829 г. состоялась первая экспедиция на Эльбрус — высочайший пик Кавказа. В первой половине XIX в. горные восхождения получили значительное развитие.

В 1857 г. в Лондоне возникает объединение любителей путешествий в горах — Английский альпийский клуб.Первые успехи его участников на родине были весьма скромными. Горы Британии оказались куда суровей Альп. В 70—80-е гг. началось покорение известных британских вершин выдающимися британскими альпинистами. Так, пионер английского альпинизма Уолтер Хэскет в середине 80-х покорил вершины Нэйпс-Нидл, окружающие озеро УостУотер, тем самым навсегда прославив английский альпинизм.

Основные достижения англичан были в Альпах. Известный альпинист Э.Уимпер с 1861 по 1863 гг. предпринял семь попыток подняться на знаменитую вершину Маттерхорн и осуществил эту героическую экспедициюв 1865 г., несмотря на гибель части путешественников. Как указывал в статье «Альпийские клубы и Русское Горное общество» А.К. фон Мекк, «Английский альпийский клуб преследовал преимущественно туристские цели и потому принимал в число своих членов лишь настоящих альпинистов» [1]. Туристы, покорявшие горы, отличались мужеством, выдержкой, смелостью.

Название клуба «альпийский» свидетельствовало о том, что к этому времени горный массив Альп был достаточно освоен англичанами и другими европейскими народами. Являясь одним из самых посещаемых горных массивов Европы, Альпы привлекали внимание многими факторами: удобным расположением, рекреационной освоенностью близлежащих территорий. Альпы стали нарицательным названием туристского движения в горах, а англичане содействовали развитию туризма во многих странах Европы, в Гималаях, Андах, Новой Зеландии.

Об этом говорили иностранные гости, собравшиеся в декабре 1907 г. на празднование 50-летнего юбилея Английского альпийского клуба [2]. Впрочем, термин«альпинизм» привился не сразу. В России, например, прибывавших из-за рубежа в Крым и на Кавказ английских, итальянских, венгерских, немецких спортсменов-путешественников называли «гляциаристами», а альпийские клубы и общества именовали«горными». 27 июля 1868 г. в село Верхний Баксан на Кавказе прибыл президент Лондонского альпийского клуба Д.Фрешфильд, а с ним опытные альпинисты Мур и Туккер в сопровождении проводника-швейцарца Ф.Девуси. После совершённого ими восхождения на Эльбрус англичане-гляциаристы стали частыми гостями «русских Альп» [3].

Успех Английского альпийского клуба скоро побудил другие страны последовать его примеру. В 1862 г. в Турине возникают Австрийский альпийский клуб и Туринский, преобразованный затем в Итальянский. Он содействовал изучению альпийского мира и облегчению путешествий в горах. Отделения клуба находились во Французской Швейцарии, некоторых городах Италии. В 1874 г. возникает Французский альпийский клуб. В 1863 г. был учреждён Швейцарский клуб альпинистов. В 1872 г. Австрийский альпийский клуб слился с Немецким и с 1874 г. представлял самую многочисленную ассоциацию любителей гор. Первое общество, основанное в Мюнхене в 1869 г., имело целью исследовать германские Альпы и облегчить по ним передвижение туристов. В 70-е гг. сфера деятельности Немецкого клуба значительно расширилась и распространилась на другие горные системы мира. В 1893 г. возникло Словенское горное общество. За три десятка лет альпийское движение утвердилось в большинстве стран Европы и даже в Азии. Общее число их членов превышало 120 тыс. человек. Самый многочисленный Австро-Немецкий альпийский клуб насчитывал в начале XX в. около 46 тыс. членов [4]. Действовали также: Каталонское общество экскурсий в Испании, туристско-экскурсионные клубы в Германии, Австро-Венгрии, Франции, не вошедшие в указанную структуру. Их усилиями устраивались шалаши для отдыха путешественников, прокладывались и выравнивались дороги, расставлялись путевые столбы, содержались проводники, изучалась и популяризировалась местность.

На основе публикаций, издаваемых альпийскими клубами, походы в горы широко обсуждались обществом, стали популярны. Это особенно касалось дальних мест посещения: Гималаев, Анд, Кордильер. Когда британский ботаник Э.И.Терн поднялся на гору Рорайма (Венесуэла) и вернулся с неизвестными науке растениями, Артур Конан Дойль, автор знаменитых рассказов о Шерлоке Холмсе, создал роман о профессоре Челленджере, который ведёт группу исследователей на таинственную гору. Там они находят мир, незатронутый миллионами лет эволюции, с доисторическими динозаврами, злыми питекантропами и дружелюбными индейцами. Наткнувшись на гнездовье птеродактилей, герои умудряются увезти одного из них в Лондон. Такие рассказы способствовали привлечению числа путешественников в горы.

Основными сферами деятельности клубов были: издательская работа, просветительство в районах посещения среди местного населения, строительство приютов и хижин в горах, контакты с транспортными организациями в целях удешевления проезда, изучение гор, их фауны и флоры, и популяризация сведений о своей работе. Показателем всеобъемлющей работы клубов явилось решение проблем, поднимаемых на Международных конгрессах альпинистов. Так, на Международном конгрессе в Париже в 1900 г. ввиду большого количества вопросов они были разбиты на секции:

«Альпинизм с точки зрениянаучной:ледники и лавины; посадка и вырубка леса; флора, фауна и нагорная почва; исследования в недрах гор; связь пещер с орографией; влияние высоты места на человеческий организм; обсерватории; горные железные дороги и картография», «Альпинизм с точки зрения практической: хижины и убежища; гостиницы в горах; сигналы о помощи; прогулки без проводников; школьные экскурсии; курсы, тариф и страхование проводников; снаряжение альпинистов; международные съезды»,

«Альпинизм с точки зрения живописи и артистической: произведения искусства, имеющие предметом изображение природы и жизни; горная живопись; фотографии в горах и в пещерах; рельефные изображения и панорамы; охрана естественных гор; названия гор и горных стран; обычаи, нравы, предания, музыка горного населения» [5].

Альпийское движение захватило все передовые страны мира, явилось показателем новых веяний в жизни и образе поведения людей. Большую популярность оно приобрело в России. В 1877 г. в Тифлисе возникло «Общество любителей естествознания и альпийского кавказского клуба». Устав клуба появился ещё в 1872 г., но долгое время не утверждался из-за бюрократических проволочек. Секретарём общества был выдающийся исследователь гор Яков Сергеевич Медведев. Деятельность общества была непродолжительной. Клуб просуществовал до 1884 г. Столь краткий период существования объяснялся тем, что клуб был оторван от основных культурных центров страны и охватывал ограниченный круг людей. Сложной проблемой была и финансовая деятельность. Членские взносы участников клуба не могли обеспечить необходимый размах работы, а Кавказское общество естествознания не оказывало достаточной помощи.

На качестве работы трудности не отразились. За время существования клуба было проведено несколько одиночных экскурсий, изучалась флора и отчасти фауна Кавказа. Предметом исследований явились необычные явления природы: выбросы газа, воды в регионах Кавказа. Данные о деятельности клуба были опубликованы в двух номерах «Известий» [6]. Однако Тифлисский альпийский клуб, находившись на окраине страны, не мог рассчитывать на широкую поддержку.

Прекратив свою работу, клуб был присоединён к Кавказскому отделению Русского географического общества, которое систематически изучало Кавказский горный хребет, периодически финансируя исследования [7]. Кавказ постепенно становится объектом путешествий для туристов всего мира, в первую очередь англичан, немцев, австрийцев, французов. Здесь появляются новые шоссейные и железные дороги, открываются гостиницы. В истоках рек Баксан, Башиль, близ Караугомского ледника появляются дома для ночлега путешественников. Работа Тифлисского клуба явилась толчком для возникновения масштабной деятельности горных обществ в других регионах России. Важнейшая роль в развитии горного туризма в Европе принадлежала Крымско-Кавказскому горному клубу (ККГК). Это объяснялось многими обстоятельствами: экономическим состоянием Новороссии,интенсивностью судоходства в портах Северного Причерноморья и Крыма(особенно Одессы, Севастополя, Ялты и других городов черноморского региона), освоением городов-курортов восточного побережья Черного моря, уникальностью географического расположения Крыма(особенно его южного побережья — зоны сухих субтропиков с неповторимым горным массивом — Крымскими горами). Привлекала также относительная доступность данного региона по отношению к центру. Так, первый поезд по железной дороге Лозовая — Севастополь прибыл в Крым в июне 1874 г., а в 90-е гг.XIX в. железная дорога связала Джанкой, Владиславовку, Феодосию, Керчь. Профессор Новороссийского университета (г. Одесса) Н.А.Головкинский в 1876 г.привёз на экскурсию в Крым студентов, которые совершили путешествие по маршруту: Ялта — Никитский ботанический сад —Крымские горы. Н.А.Головкинский(1834—1891) стал впоследствии одним из основателей «профессорского уголка» — курортного посёлка под Алуштой. Своим студентам он знал что показать.

Крымские (Таврические) горы — это памятники природы, заповедные урочища, места реликтовых, неисследованных зон. Ялта,получившая статус города с 1837 г., стала ведущим курортом России.

Никитский ботанический сад — ботаническая академия России, возникший усилиями выдающегося патриота страны Х.Х. Стевена ещё в 1812 г., всегда являлся одним из самых привлекательных мест для посещения, поэтому результатами студенческих экскурсий неизменнобыли гербарии с образцами флоры, маршрутные листы походов, публикации отчётов о них в местной прессе. Вскоре путешествия в Крым стали неотъемлемой частью жизни населения Новороссии.

Усилиями энтузиастов в Одессе в 1890 г. возникло общество любителей путешествий —Крымский горный клуб (КГК). Устав клуба, принятый в 1891 г., акцентировал внимание на следующих целях:

— научное исследование Таврических гор и собираемых о них сведений; — поощрение к посещению и исследованию этих гор; — меры по облегчению пребывания в горах для естествоиспытателей и художников.

Члены клуба поставили своей целью также изучение центров православной культуры, очагов культурного наследия России. В 1891 г. они прибыли в Косьмо-Дамиановский монастырь, что расположен близ Алушты. Пробыв здесь 12—13 июля, они выполнили ряд измерений состававоды в святом источнике, воздуха, высоты расположения монастыря над уровнем моря [8]. Полученные данные распространялись среди туристов, формировали бережное отношение к родной природе и её достопримечательностям. В системную деятельность клуба вошла организационно-экскурсионная работа, исследование почв, климата, сбор коллекционного материала. Вскоре отделения Крымского горного клуба появились в Севастополе и Ялте [9].

За несколько лет деятельности клуб получил широкую известность среди любителей путешествий в горах и заграничных альпийских клубов. Эта популярность послужила основой для увеличения числа членов и почитателей клуба и открытия многочисленных отделений в других городах страны, таких как Санкт-Петербург, Киев, Херсон, Харьков, Москва, Владикавказ, Тифлис.

«Записки Крымского горного клуба», издание которых продолжалось 25 лет, стали летописью разносторонней деятельности популяризаторов отечественного туризма. С первых номеров сформировалась их направленность на знакомство с заповедными местами главной гряды Крымских гор, образовавших яйлы (массивы): Байдарскую, Ай-Петринскую, Ялтинскую, Никитскую, Гурзуфскую, Бабуганскую. Печатались отчеты об экскурсиях и походах к водопаду Учан-Су, на гору Ай-Петри, в Инкерманский монастырь, на развалины Генуэзской крепости, по городам и селениям Крыма.

Материалы по географии, геологии, истории, археологии, этнографии, фауне, флоре, климатологии, экскурсоведению, спелеологоведению и другим направлениям деятельности клуба явились ценным источником развития отечественного туризма, альпинизма и регионоведения.Публикации врача В.Н. Дмитриева — первого председателя Ялтинского отделения, профессоров С.П. Боткина, Л.П. Долинского и др. свидетельствуют о подвижничестве членов клуба, их влюблённости в Крым и Россию [10].

Поражают масштабы работы членов клуба. Так, В.Н. Дмитриев, являвшийся председателем клуба до 1904 г., помог решить вопросы строительства в Ялте нового рынка, расширения и благоустройства городского сада, прокладки водопровода и канализации, постройки мужской гимназии. Онпомогал малоимущим, организовал любительскую театральную труппу, сделал много других полезных дел. В.Н. Дмитриев привлекал туристов тем, что широко популяризировал по всей России лечение климатом, морскими купаниями, виноградом, молоком, кумысом, кефиром. Его монография по виноградолечению, вышедшая в 1886 г., была первым в России трудом подобного типа, а за работу «Климатические условия» Южного берега Крыма» В.Н. Дмитриев был удостоен серебряной медали Русского географического общества [11].

Близ Ялты усилиями энтузиастов совместно с Обществом содействия благоустройству курорта были созданы пешеходные тропы в целях облегчения экскурсий в горы. В 1899 г. возникла Штангеевская тропа, затем — Боткинская, Крестовая и Дмитриевская. Это позволило превратить экскурсоведение в реализацию туристских услуг южного берега Крыма (ЮБК), развить комплексное восприятие местности у туристов и экскурсантов, повысить общую культуру туристов. Данный вид деятельности явился примером для других регионов страны. Например, Р.Р. Лейцингер — руководитель Кавказского гор ного общества, усвоив данный опыт, на собственные средства проложил три тропы в окрестностях Пятигорска, стал автором грандиозного проекта проведения пешеходной тропы на вершину Эльбруса.

В Крыму, на горе Чатырдаг был создан первый в России туристский приют, по примеру которого появились приюты для альпинистов и в горах Кавказа.

Исследовательская и туристская деятельность организации охватывала и близлежащие регионы Причерноморья. В 1902 г. было открыто Екатеринославское, а в 1903 г. — Гагринское отделения. Клуб был переименован в КрымскоКавказский. Кавказские отделения клуба заняли достойное место в его деятельности. Так, Гагринское отделение располагало собственным снаряжением для горновосходителей, принимало деятельное участие в развитии курорта. Его усилиями на горе Мамзыхша был построен приют, а наКрасной Поляне — домик-клуб.В 1902 г. на Черноморском побережье в Сочи начало действовать отделение Горного клуба. В состав его правления входили не только местные жители, но и жители других городов, приезжавшие на лето в Сочи. Целью сочинского отделения было «всестороннее естественноисторическое изучение Кавказских гор, включая сельское хозяйство, горное дело, археологию, этнографию и содействие туристам». Отделение организовывало однодневные и многодневные поездки в район Красной Поляны, в горы, вдоль русел, впадающих в Черное море рек. Были налажены деловые связи с Кавказским горным обществом в Пятигорске, велась переписка с альпийскими клубами в Лондоне, Мюнхене.

В 1892 г. в Сочи известным русским журналистом, издателем «Петербургской газеты» С.Н. Худенковым был заложен «Дендрарий». Члены горного клуба содействовали в получении редких растений для парка из стран Средиземноморья и питомников Черноморского побережья Кавказа и Крыма.

Расширение сферы научной и практической работы и значительный охват туристскими маршрутами юга страны явились основой для привлечения внимания к нему туристов из других регионов. В 1903 г. открылось отделение в Кишинёве, в 1908 г. — в Баку, в 1911 г. — в Риге. Крым и Кавказ буквально захлестнули любители гор и путешествий. Во втором номере «Записок КрымскоКавказского горного клуба» за 1914 г. появилась статья Г. Либериха «Новый альпинизм». В ней автор рассматривает альпийское движение не как любитель, но как профессионал. Он ставит вопрос его очищения от засилья «лжеальпинистов», оккупировавших горные хижины, превративших их в обыденные гостиницы, с их шумом, притязаниями на комфорт, характеризующим жизнь на равнинах. Автор делает вывод, что настоящий альпинизм умереть не может, а принятое им направление свидетельствует о новой, массовой фазе развития туризма [12].

Ялтинское отделение клуба являлось одним из центров организации туристского движения в России. Этому способствовала развитая сеть местных и дальних маршрутов, включавших большую часть побережья Черного моря и близлежащих регионов. Члены клуба занимались популяризацией своих туристских маршрутов и экскурсий. Реклама проводилась путём рассылки плакатов и брошюр с подробным описанием туристских схем в учреждения и учебные заведения крупных городов страны и за рубеж. Поэтому экскурсиями ялтинского отделения пользовалось большинство регионов России, а также иностранные туристы. Широкая просветительская работа, меры по обустройству и развитию районов, прокладка дорог, строительство приютов, гостиниц; научная деятельность, музейное дело и т.д. являлись отличительными чертами клуба.

Крымско-Кавказский клуб занимал ведущее положение в деле туристского просвещения граждан, создания туристской инфраструктуры, туристской промышленности страны, вызывал к жизни новые мощные туристские организации.

В декабре 1901 г. министром земледелия и государственных имуществ А.С. Ермоловым были утверждены уставы обществ: 14 декабря — Кавказского горного общества в Пятигорске, а 24 декабря — Русского горного общества в Москве.

Кавказское горное общество возглавил Р.Р. Лейцингер, выдающийся предприниматель, энтузиаст, любитель гор и курортов. В уставе было записано, что общество имеет целью:

— всестороннее научное исследование Кавказских гор и прилегающих к ним предгорий, степей и морей, а также ознакомление с бытом и жизнью населяющих Кавказ народностей;

— поощрение к посещению и исследованию этих местностей учёными, художниками и туристами, оказание им в этом возможного содействия;

— поддержку местных отраслей хозяйства, садоводства и промышленности; охрану редких видов горных растений.

Общество вело активную работу недолго — с 1902 по 1909 гг., но некоторые виды деятельности сохранились и в предвоенный период. За это время были выпущены два ежегодника, брошюры по вопросам курортно-туристской тематики, разработана сеть экскурсий и туристских маршрутов в районе Кавказских Минеральных Вод. Данный туристский регион обустраивался уже более 100 лет. Большая часть маршрутов по Кавказу начиналась в Кисловодске. Отсюда туристы направлялись через Владикавказ по Военно-Грузинской дороге в Грузию, в Центральный и Восточный горные массивы Кавказа.

Особое внимание уделялось проведению ученических экскурсий, для организации которых был создан небольшой штат платных руководителей.

Ученические экскурсии прочно входили в учебные программы гимназий, других учебных заведений и пользовались особым вниманием КГО. В ежегодниках КГО публиковались данные о возможностях прохождения туристов по разработанным маршрутам, о системе однодневных и двухдневных экскурсий. В 1905 — 1906 гг. общество организовало экскурсии по Военно-Грузинской дороге, на Девдоракский ледник Казбека, по Баксанской долине, к ледникам Эльбруса, на раскопки гунделеновских могильников, на Цейский ледник. Оказывалось активное содействие иностранцам в восхождении на пики Кавказа. Не забывались и поездки за рубеж: в 1909 г. было организовано восхождение на вершину горы Юнгфрау в Альпах [13]. На склонах горы Эльбрус, на водоразделе между ледниками Терскол и Гарабаши, на средства, отпущенные Управлением Кавказских Минеральных Вод, усилиями КГО была создана высокогорная хижина «Кругозор», являвшаяся популярным местом приюта и адаптации покорителей Эльбруса.

Деятельность членов общества былаакцентирована также на создании системы туристских маршрутов по Центральному и Западному Кавказу, включая побережье Черного моря. На средства КГО были созданы пешеходные тропы, реализовывался грандиозный проект по созданию пешеходной тропы на вершину Эльбруса. Особое место занимала благотворительная и просветительская деятельность общества, особенно его руководителя — Р.Р. Лейцингера, который организовал в своём доме помещение для канцелярии общества и бесплатный приют для экскурсантов. На средства руководителя КГО обустраивался город.

В 1903 г., раньше чем в Санкт-Петербурге, в Пятигорске появилась трамвайная линия с вагоном-«босоножкой» из Бельгии. Активно принимала посетителей образцово поставленная гостиница «Швейцария» на 35 номеров. В 1905 г. был создан музей, положивший начало городскому краеведческомумузею, велась работа по открытию «Домика Лермонтова», был разбит парк на Горячей горке, появилось благотворительное общество пособия бедным [14].

В апреле 1901 г., задолго до утверждения устава, в малом зале Политехнического музея в Москве открылось учредительное собрание Русского горного общества.В состав его учредителей вошли выдающиеся люди страны: А.К. фон Мекк — председатель общества, Д.Н. Анучин, В.И. Вернадский, П.П. СемёновТян-Шанский, И.В. Мушкетов и др. Практически вплоть до Первой мировой войны Русское горное общество выпускало ежегодники (1901—1915 гг.), которые являли собой подробную летопись дел общества и событий, связанных с ним.

Чтобы представить размах деяний его членов, обратимся к простому перечню статей. Например, ежегодник за 1905 г. состоял из статей, представленных авторами:

— Н.В. Поггенполь, «По ледникам Дигории и Балкарии»; — В.А. Щуровский, «Семь недель по перевалам Западного Кавказа»; — Н. Коженевский, «По реке Мук-су (от Памира до Каратегина)»;

— «Путешествие Б.А. Федченко по Памирам»; — В.А. Розевиг, «На Шах-Даг и Салаватским перевалом на южный склон Главного Кавказского хребта»; — П.А. Поляков, «Экскурсия в сталактитовую пещеру близ селения Яджима (Эриванской губернии)»; — «Путешествие В.В.Сапожникова в Монгольский Алтай в 1905 г.»; — А. фон Мекк, «Русская ледниковая комиссия»; — А.М. «Несчастный случай в Барт-Корте»; — Отчет Русского Горного общества; — Хроника и библиография [15].

Даже беглый анализ содержания сборника позволяет сделать вывод, что исследование гор Кавказа занимало значительное место в деятельности общества. Объехав половину мира, фон Мекк навсегда влюбился в Кавказ и прилагал значительные усилия по популяризации и исследованию его районов. Каждый выпуск ежегодника содержал прекрасные иллюстрации, куда входили панорамы гор, карты походов и экскурсий, карты отдельных районов и стран мира.

А.К. фон Мекк — выдающийся организатор отечественного туризма, подробно изучив деятельность альпийских обществ мира, создал Русское горное общество (РГО), исходя из лучшего, что было известно в этой области. Изначально основные направления работы были сосредоточены на научных и практических исследованиях территории России, строительстве гостиниц, приютов в горах, контактах с многочисленными организациями в целях облегчения доставки, обмундирования и организации пребывания туристов в регионах страны, благотворительно-просветительской работе. «Наша миссия будет состоять в том, — писал А.К. фон Мекк, — чтобы заносить нашу культуру в самые отдалённые уголки нашего обширного Отечества, приучать разноплеменных соотечественников к нашему литературному языку, насаждать принципы честности и добросовестности там, где эти качества отсутствуют» [16]. Александр Карлович предполагал убедить местное население, «что турист является к ним не золото искать, не землю отнимать, не лес вырубать, не скот угонять, а лишь изучать природу, наслаждаться чистым воздухом и прекрасными видами, укреплять свои лёгкие и мускулы горными восхождениями, и, достигнув вершины, наслаждаться сознанием победы» [17]. РГО взяло на вооружение своей деятельности главную миссию альпийского движения— способствовать выработке лучших черт характера личности и создавать у сограждан правильное отношение к окружающему миру.

Масштабная деятельность членов общества охватывала практически все стороны туристского движения: подготовку проводников на маршрутах, строительство горных хижин и приютов, организацию контактов с транспортны ми предприятиями в целях облегчения для туристов проезда в отдалённые районы страны, издательство справочной литературы и карт.

Члены общества активно путешествовали за рубежом, но их главное внимание было устремлено на освоение горных территорий России: Кавказа, Алтая, Памира, Крыма, Урала.

Долина реки Цеи в Центральном Кавказе была одним из самых популярных маршрутов. Здесь,среди созвездия горных пиков—Уилпата-тау, Шхара, Дыхтау, Карагом-хох, Адай-хох и др., была расположена прекрасная гостиница г-на Завгиева. Совершавший восхождение на Уилпата-тау доктор В. Ронкетти писал, что, прибыв во Владикавказ, он столкнулся с необыкновенной любезностью, оказанной ему в справочном бюро туристов, функционирующем здесь уже три года по инициативе местного отделения Русского горного общества. «Секретарь отделения с чисто русской приветливостью и любезностью, — вспоминал В. Ронкетти, — снабдил меня всеми нужными разъяснениями и избавил... от обычных бесконечных договоров с извозчиком, который должен был свезти меня в урочище Св. Николая» [18]. Наличие справочных бюро для туристов в наиболее посещаемых городах Кавказа — Тифлисе, Владикавказе, Кисловодске — было важным достижением работы общества. В годовых отчетах общества всё чаще можно было прочитать о том, что идеи альпинизма захватывают в России всё более широкие массы, а интерес к горам с каждым годом возрастает. «Особенно это сказывается на Кавказе, где поощрение туризма сделалось заботой местных властей. Наместник на Кавказе Е.И. Воронцов 25 сентября 1912 г. утвердил Главный Комитет поощрения туризма. В задачи деятельности Комитета входило, помимо распространения сведений о горах, «оказание путешествующим по Кавказу туристам содействия в приискании перевозочных средств, помещения, а также поощрения частных лиц и обществ к устройству в горах троп, хижин, гостиниц», — читаем мы в отчёте Русского горного общества за 1913 г. [19]. С целью поощрения туризма Комитет оказывал содействие в устройстве гостиниц, пансионов, странноприимных домов, установке путевых знаков, изданию карт, путеводителей, афиш, брошюр и иных справочных изданий. В хронике дел общества за 1912 г. отмечалось, что это активизирует «учреждение на местах обществ почина туризма», будет способствовать устройству и организации работы «в столицах и крупных городах империи бюро для выдачи справок по туризму на Кавказе», улучшению сношений с отечественными и иностранными учреждениями, организации экскурсий и коллективных путешествий [20].

Общество содействовало в посещении гор Кавказа иностранцами, особенно немцами и австрийцами. Они предполагали устроить гостиницу и завести своих проводников в районе реки Безенги. Была даже идея объединения существующих русских альпийских обществ под эгидой иностранцев в единый высокогорный союз. В 1913 г. в Германии возник Германский Кавказский Клуб, в числе учредителей которого был известный альпинист Г. Мерцбахер. Известный горовосходитель О. Шустер по поручению австрийского альпенферейна составил подробный путеводитель по Кавказу для «хохтуристов», начинающих альпинистов. РГО занималось также учётом поездок русских альпинистов в страны Западной Европы и мира, составляя и анализируятаблицы основных посещений, зарегистрированных в странах мира в нулевые и 10-е гг. XX в. Анализ известных нам данных свидетельствует, что данный период был чрезвычайно насыщен передвижениями туристов по миру. Основные турпотоки приходились на главные страны Европы: Швейцарию, Германию, Францию. Росла средняя продолжительность поездок [20].

Путеводители стали столь популярной и ходовой литературой, что расходились массовыми тиражами. Один из самых известных составителей отечественных путеводителей начала века г-н Москвич занимался по поручению обществаорганизацией поездок в города Минераловодской группы (Пятигорск, Кисловодск, Железноводск, Ессентуки). Это предприятие оказалось столь выгодным, что за лето 1912 г. он выручил 12000 рублей. Это вызвало соревновательный интерес со стороны Кавказского Горного общества, о работе которого говорилось выше. Массовый наплыв состоятельной публики на Кавказ привёл к возникновению множества гостиниц, «которые имеют все удобства лучших гостиниц больших городов, например, гостиница князя Казбека» [21]. Также популярностью пользовалась созданная усилиями общества в 1903 г. хижина у подножия горы Казбек. Она была названа «Ермоловской» и стала незаменимым местом посещения для всех, кто занимался горными восхождениями. В 1910 г. возникла мысль построить гостиницу у подножия Казбека, чтобы дать приют многочисленным посетителям Девдоракского ледника и лицам, готовящимся к восхождению на вершину горы. Обществу была предоставлена земля около селения Гвилет, близ Военно-Грузинской дороги. Помимо новой гостиницы, появилась и высокогорная хижина на леднике Безинга для организации там группы проводников.

Общество занималось развитием туризма на Урале, передавая собственные знания и опыт. В Уральском обществе любителей естествознания была организована Комиссия по организации маршрутов и устройству троп. С этой целью действительный член общества д-р В.Клер совершил несколько экскурсий по Уралу и поместил отчёты в местной газете «Уральская жизнь» (г.Екатеринбург). Были разработаны маршруты на Чёртово городище, на Таганай и Александровскую сопку, на гору Семь братьев, в горы Южного Урала. Обращалось внимание на то, что Уральский горный массив в геологическом смысле является подобием Крымского. Это старый горный массив. Поэтому он изобилует россыпями камней и обязательно требует проводников из местных жителей, хорошо знающих такие места [22]. Широко исследовались горные массивы Алтая, Тянь-Шаня, Памира.

Руководство общества заботилось о привитии метеорологических навыков у туристов, распространении метеорологических пунктов по наблюдению за погодой. «Турист во время экскурсии находится в тесной зависимости от погоды. В Западной Европе, где число метеорологических станций значительно, туристу легче ориентироваться в отношении погоды, чем у нас, где он всецело должен рассчитывать на собственные наблюдения», — читаем мы в статье профессора Э.Е. Листа. Профессор писал о специфике измерения давления воздуха в горах, умении работать с барометрами, анероидами, гипсотермометрами, обыкновенным термометром, приборами измерения направления и скорости ветра [23].

Для удобства пребывания в горах с 1902 г. правление общества начало подбирать проводников. Им выдавали «проводническую книжку» и жетон. Проводники получали оплату за труд применительно к трудности маршрутов. Они заботились об удобствах и безопасности путешественников, содействовали им в научных и иных туристских целях. Первые проводнические книжки получили жители Кисловодска — Н.М. Полторацкий и И.С. Григорьев. В отчётах за год приводились фамилии лиц, принятых на службу проводниками. Так, в отчете за 1906 г. указывается, что в число проводников зачислен Чумак Саров из Хасаута, которому выдана проводническая книжка [24]. Штат проводников насчитывал несколько десятков человек.

Дальность расстояний от Центра России до горных областей, несомненно, сдерживала темпы развития альпинизма, прибытия в горы любителей высокогорных путешествий. Ввиду этого Совет РГО возбудил ходатайство перед двумя пароходными обществами — Русским обществом пароходства и торговли и Обществом «Кавказ и Меркурий» — о предоставлении известных льгот экскурсантам, объединённым в группы. Группы из четырёх экскурсантов и более получили скидку от 25 до 50% на проезд на пароходах по Черному морю [25].

Общество широко популяризировало результаты своей деятельности. Так, в 1909 г. на XII Съезде естествоиспытателей и врачей была устроена выставка по альпинизму. На ней экспонировались предметы снаряжения, фотографии, рисунки гор. Её организатором и вдохновителем был основатель и председатель РГО А.К. фон Мекк. Посетители выставки смогли оценить 200-летний, как утверждалось устроителями, исторический путь альпинизма. Они узнали, что альпинизм — это мощное движение, охватившее прогрессивное человечество. Лозунг «Назад к природе» завоевал миллионы сердец, приблизил к идеалу цельного человека, помогая вырабатывать лучшие качества характера личности. Однако ограниченные финансовые средства не позволяли принимать участие во всех возможных выставках.

Реклама работы общества привлекла к нему значительное число приверженцев, прежде всего, молодёжи. В статье М.Г. Зайднера «Альпинизм и молодёжь», опубликованной в 1908 г., указывается, что «альпинизм и школа должны подать друг другу руки». И это происходило на основе проделанной работы. Человечество вступало в новый период своегоразвития: возникла альпинистская педагогика. В Германии, Австрии, Швейцарии ученические экскурсии приобрели систематический характер. Появились альпинисты-педагоги, которые использовали походы в воспитательных целях: бивуаки под открытым небом, ночлег в палатках, обед на склонах гор, общение у догорающего костра и т.д. Знания по ботанике, зоологии, геологии приобретались в конкретной обстановке. К сожалению, устав РГО запрещал принимать учащихся всех форм обучения в действительные члены, но звание члена-сотрудника предоставлялось. Это было важным моментом в работе с молодёжью [26]. Но главное было в факте распространения среди молодёжи данного вида знаний и широкое участие молодых людей в горном туризме. К сожалению,в большинстве горных клубов мира женщины также не принимались в качестве равноправных действительных членов. Однако устав РГО не делал различий между полами. Не имеющие возможности попасть в Английский альпийский клуб англичанки организовали в 1907 г. (в год 50-летия английского клуба) собственное общество — Лицей дам английского альпийского клуба. Правовые сложности статусной стабилизации были и в Швейцарии. Поэтому женщины России, в отличие от Западной Европы, активнее включались в новый вид деятельности — горный туризм. В 1911 г. на вершину Казбека поднялись 16 человек: 13 мужчин и три женщины.

В 1911 г. общество понесло тяжелую утрату: скончался его председательи главный вдохновитель Александр Карлович фон Мекк. С его уходом закрылась самая яркая страница жизни общества. В некрологе указывалось, что для увековечивания благородного образа общество учреждает золотую медаль имени основателя, которая должна выдаваться за выдающиеся горные восхождения, научные исследования горных областей, а также за разработку вопросов альпинизма [27].

Деятельность Крымско-Кавказского горного клуба и Русского горного общества явилась мощным стимулом для появления горных клубов на Кавказе, активизации новых организационных форм развития туризма в столицах Российской империи, других городах страны и мира.Как уже упоминалось, рост туристского движения на Кавказе привел к созданию в 1912 г. в Тифлисе Главного Комитета поощрения туризма. Председателем Комитета был помощник наместника Кавказа по гражданской части, а в состав вошли директор канцелярии и члены совета, начальники отдельных ведомств. Такое высокое представительство помогло наладить контакт не только со всеми альпийскими обществами и организациями, развивающими туризм, но и стать реальным координирующим центром развития туристского дела на Юге России. Были намечены меры по развитию инфраструктуры Военно-Грузинской и Военно-Осетинской дорог, налажены контакты с управлением Закавказской железной дороги в целях регулирования туристских потоков. Тифлис, Владикавказ, Пятигорск, Кисловодск были признанными центрами туристской активности на Кавказе. Здесь действовали: отделения РГО, местные горные общества, десятки других просветительских и образовательных организаций.

В 1909 г. во Владикавказе при политехническом обществе был создан горный клуб. Как уже упоминалось, здесь действовал консультативный пункт, помогающий туристам ориентироваться на туристских тропах и в регионе в целом. Для приёма экскурсантов были созданы два приюта почти на 100 мест.В арсенале клуба было более двадцати разработанных маршрутов, рассчитанных на один, два или несколько дней. Самыми подготовленными, и потому популярными у экскурсантов, были походы на Девдоракский ледник на склонах Казбека и на Цейский ледник. Большой интерес местных экскурсантов вызывал также район Кавказских Минеральных Вод, куда направлялась значительная часть маршрутов. В июле 1912 г. Владикавказский горный клуб был преобразован в отделение РГО. Его работа была также успешна, как и в рамках самостоятельной организации: экскурсии на ближайшие вершины, ледники и в ущелья, прокладка новых маршрутов и помощь прибывавшим туристам.В начале 10-х гг. XX в. действовал также горный кружок при Владикавказском кадетском корпусе. Основой его деятельности являлась организация экскурсий и походов в многочисленные регионы Кавказа и Закавказья.

Выводы. Итак, мы видим, что в конце XIX — начале XX вв. альпинизм, туристско-экскурсионная деятельность в горах завоевали сердца тысяч людей. Покорение горных вершин было лишь основой развития массового туристского движения. Организационные структуры, возникшие на основе альпийскогодвижения, стали важными формами пропаганды туризма в широких народных массах, что ныне характеризует туризм и его отдельные виды как феномен формирования массового сознания, деятельности людей.

ЛИТЕРАТУРА | BIBLIOGRAPHY

1. фон-Мекк А.К. Альпийские клубы и Русское Горное общество/Ежегодник Русского Горного общества. М. 1907. С. 14— 17.Юбилей английского Альпийского клуба./Ежегодник Русского Горного общества. М. 1908. С. 70 — 81 2. Юбилей английского Альпийского клуба./Ежегодник Русского Горного общества. М. 1908. С. 70 — 81. 3. Мизиев И.М. Следы на Эльбрусе (из истории горного туризма и отечественного альпинизма). Ставрополь. 2000. С. 311. 4. Международный конгресс альпинистов в Париже в 1900 году/Ежегодник Русского Горного общества. М. 1901. С. 42 — 61. 5. Мельников Н.П. К истории альпинизма в России// Записки Крымского горного клуба. 1892. Вып. 2. 6. Известия Императорского русского географического общества/Под ред. секретаря общества. Т.XXXVII. СПб. 1901 — 1903. С. 537. 7. Косьмо-Дамиановский монастырь в Крыму. Исторический очерк/Сост. послушник Сергий. Под ред. игумена Никиты. Алушта-Киев. 2003. С. 34. 8. Познанский М. 25 лет// Записки Крымско-Кавказского горного клуба. 1915. No 3, 4 9. Записки Крымско-Кавказского горного клуба. 1895 — 1917 гг. 10. Когонашвили К.К. Краткий словарь истории Крыма. Симферополь. 1995. С. 75 — 76.

1. Von Meck AK Alpine clubs and Russian Mining Company / Mining Yearbook Russian society. M. 1907. S. 14—17. Yubiley British Alpine Club. / Yearbook of the Russian Mining Society. M. 1908. S. 70 — 81 2. Anniversary of the English Alpine Club. / Yearbook Russian Mining Society. M. 1908. S. 70 — 81. 3. Miziev IM Footprints in the Elbrus (the history of mountaineering and climbing domestic). Stavropol. 2000. S. 311. 4. International Congress of climbers in Paris in 1900 / Mining Yearbook Russian society. M. 1901. S. 42 — 61. 5. Melnikov NP On the history of mountaineering in Russia // Notes of the Crimean mountain club. 1892. Vol. 2. 6. Proceedings of the Imperial Russian Geographic Society / Ed. company secretary. T.XXXVII. St. Petersburg. 1901 — 1903. S. 537. 7. Cosmas-Damianovsky monastery in the Crimea. Historical Review/ Comp. Sergius novice. Ed. Nikita abbot. Alushta Kiev. 2003. 34 pp. 8. M. Poznań 25 // Notes of the Crimean Caucasian mountain club. 1915. No 3, 4 9. Notes Crimea-Caucasus mountain club. 1895 — 1917 years. 10. Kogonashvili KK Concise Dictionary of the history of Crimea. Simferopol. 1995. pp 75 — 76. Liberia

11. Либерих Г. Новый альпинизм/ Записки Крымско-Кавказского горного клуба. 1914. No 2. с. 13 — 14 12. Кругликов А. Р.Р. Лейцингер/ Кавказская здравница. 1997. No 131, 26 августа. 13. Шевченко Г. Гостиница Лейцингера «Швейцария»/Кавказская здравница. 2000. No 185, 28 октября. 14. Ежегодник Русского горного общества за 1905 год. М. 1906. 15. фон-Мекк А.К. Задачи деятельности Русского Горного общества/ Ежегодник Русского Горного общества. М. 1903. С. 60. 16. Ронкетти В. На Уилпата-Тау (м. 4647) из долины Цеи /Ежегодник Русского Горного общества. М. 1913. С. 61 — 73. 17. Отчёт Русского Горного общества за 1913 год/ Указ соч. 1914. С 81 — 82. 18. Туризм на Урале/ Указ. соч. М. 1905. С. 35 — 42. 19. Лист Э.Е. О метеорологических наблюдениях туристов/ Ежегодник Русского Горного общества. М. 1903. С. 144 — 145. 20. Отчет РГО за 1906 год/ Ежегодник РГО. М. 1907. С. 172. 21. См.: Там же. С. 172. Проводники РГО/Ежегодник РГО за 1907 год. М. 1908. С. 14. 22. Зайднер М.Г. Альпинизм и молодёжь/Ежегодник Русского горного общества. М. 1908. С. 132 — 136. 23. фон-Мекк А.К../Ежегодник РГО. М. 1912. С. 3 — 8.

11. The new climbing / Notes of the Crimean Caucasian mountain club. 1914. No2. s. 13 — 14 12. A. Kruglikov R.R. Leytsinger / Caucasian health resort. 1997. No 131, August 26th. 13. Shevchenko G. Leuzinger Hotel «Switzerland» / Caucasian health resort. 2000. No 185 on October 28. 14. Yearbook of the Russian mining company for 1905. M. 1906. 15. Von Meck AK The objectives of activities Russian Mining Society / Yearbook Russian Mining Society. M. 1903. P. 60. 16. B. In Ronketti Uilpata Tau (m. 4647) Valley CEI / Yearbook Russian Mining Society. M., 1913. S. 61 — 73. 17. Report of Russian Mining Company for 1913 / Decree op. 1914. S 81 — 82. 18. Tourism in the Urals / decree. Op. M.1905. S. 35 — 42. 19. Sheet EE On meteorological observations tourist / Yearbook Russian Mining Society. M. 1903. S. 144 — 145. 20. Report of the Russian Geographical Society for 1906 / Yearbook RGS. M. 1907. S. 172. 21. See Ibid. S. 172. Conductors WGI / RGO Yearbook for 1907. M., 1908. S. 14. 22. MG Zaydner Mountaineering and youth / Yearbook of Russian mining company. M. 1908. S. 132 — 136. 23. Von Meck AK / Yearbook RGS. M. 1912. S. 3 — 8.

Ширинский-Шихматов, Андрей, кн. Альбом северных собак (лаек): с приложением таблиц измерений по живым экземплярам и черепам с профилями их. Выпуск I (единственный вышедший): а. Карельские Лайки, б. Зырянские Лайки.

Предисловие Л.П. Сабанеева; с виньетками худ. А.С. Степанова. - Москва: фототипия Шерер, Набгольц и К°, 1895. Альбом состоит из: 1) титульного литографированного листа, 2) посвящения великому князю Николаю Николаевичу с чувством глубочайшей преданности посвящает автор, 3) предисловия Леонида Сабанеева, 4) вступительной статьи А. Ширинского-Шихматова (на одном листе с двух сторон), 5) двух таблиц измерений, 6) профилей черепов, 7) карты, показывающей территориальное расселение разных видов лаек, в цвете на английском языке, 8) тридцати листов иллюстраций. Тип. лит. В. Рихтер. Москва. Листы помещаются в родную издательскую коленкоровую папку с золотым тиснением на крышке и кожаным корешком. Oblong. 33х48 см. Издание представляет собой чрезвычайную редкость.

Короткая справка: Князь Ширинский-Шихматов, Андрей Александрович (1868—1927) — российский государственный деятель, статский советник, кинолог, охотовед. Известный заводчик английских сеттеров и зверовых лаек. Он был человеком весьма разносторонним и широко образованным. Имя князя Ширинского-Шихматова знакомо всем охотникам — кому из-за интереса к лайкам, кому — по названию его пули. Образование он получил в Императорском училище правоведения, службу начал в 1892 году по линии министерства внутренних дел. Получив юридическое образование, в 1896 году возглавил реставрацию Успенского собора в Кремле, чуть позже написал книгу о малых народностях Севера, выступив в защиту бедных людей от непосильных налогов. В 1903 году был губернатором в Твери, но вскоре отправился в санитарном поезде (простым санитаром) на войну с Японией.

В 1906 году высочайшим повелением был назначен обер-прокурором Синода. В 1909 году он был назначен Эстляндским вице-губернатором, а в марте 1910 г. перемещен на ту же должность в Симбирскую губернию. Исполняющий дела вице-губернатор князь А.А. Ширинский-Шихматов с первых же дней, как случился недород, понял, что крестьянство до следующей весны просуществовать не сможет. Ещё до моего возвращения с присущей ему энергией и заботливостью весь отдался этому большому и сложному делу… Ему выпала тяжелая работа — проверка на местах в уездах размера нужды и помощи.

Поздней осенью и в жестокие морозы князь А.А. Ширинский-Шихматов, рискуя здоровьем, не выходя из экипажа, а зачастую и верхом, неутомимо объезжал губернию, являясь незаменимым мне помощником. — губернатор А.С. Ключарев, осень 1912 г. В феврале 1913 года ему было предложено исправлять должность саратовского губернатора. С 1915 г. — член совета при министре внутренних дел. И всю эту бурную государственную деятельность совмещал с не менее бурными охотничьими похождениями. Особенно любил медвежьи охоты — сам изобрел хитроумную механическую рогатину и специальную пулю-жеребий для охотничьих ружей. Самолично добыл больше двух сотен медведей и считался первым медвежатником России. Серьезно занимался вопросами охотоведения, участвовал в разработке закона об охоте (был членом Особой комиссии по пересмотру охотничьего законодательства), в одиночку путешествовал по отдаленным губерниям России, изучая породы северных лаек.

Итогом поездок стал «Альбом северных собак (лаек)» (М., 1895) — сборник фотоснимков с классификацией пород, составленной впервые. Он разработал стандарты лаек, дал обстоятельные обзоры проходившим выставкам. Для современных охотников особый интерес представляет его книга «По медвежьим следам», вышедшая в 1900 году и вобравшая в себя уникальный опыт князя, приобретенный на многочисленных охотах. После революции помимо судейства, преподавал на Московских курсах охотоведения имени С.Т. Аксакова.


Усадьба Островки, расположена в лесу прямо на берегу красивого озера Имоложье и относится к немногим из сохранившихся на территории Тверской области усадеб-дач. Владельцем этого имения являлся князь А.А. Ширинский-Шихматов.

 

ИСТОЧНИК: http://www.raruss.ru/bind-edition/bindings4/4131-shirinsky-shikhmatov-dogs-laika.html